Теор сузил глаза. Айвор не врала — даже сквозь щиты пробивалась ее растерянность. Еще бы — за три года ее деканства до того не было ни одного Перехода.
— Вот с этого и надо было начинать.
— То есть ты согласен? — в голосе Айвор слышался намек на облечение.
— Да. Разумеется.
Теор вздохнул про себя. Он хотел бы надеяться, что Айвор не права, и Охотники существуют только в ее воображении. Иначе… «Иначе» он уже один раз видел, и больше видеть не хотел.
— Я приеду как только смогу. Ректор Академии Таваса будет не в восторге, но на мое место рвалась одна аспирантка, надо будет передать ей планы и все остальное, — задумчиво проговорил менталист. Сколько же бумаг придется заполнить… И еще и отрабатывать наверняка заставят.
Айвор кивнула. Выглядела старая подруга так, словно у нее гора с плеч свалилась.
— Разумеется. А я пока разберусь с нашими документами.
— Думаешь, меня не завернут в кадрах?
— Нет конечно, — Айвор отмахнулась. — Иначе я бы не предлагала. У Сесиль есть голова на плечах.
— То есть она для тебя Сесиль, а не вар Торен, — усмехается Теор.
— Ну должна же быть польза от родственников, — Айвор поднялась на ноги с легкой улыбкой человека, хорошо сделавшего сложное дело. — Ладно, у меня еще куча планов на сегодня, так что благодарю за гостеприимство. Увидимся в столице. Если хочешь — подберу тебе там такую же конуру, не отличишь.
Теор кивнул, мысленно уже заполняя заявление об увольнении.
Глава 1. Начало всего
* Днем ранее*
Альба растерянно уставилась на каменные колонны зала. Помещение было освещено испускающими неяркий желтоватый свет шарами, плавающими под высоким потолком. Окон здесь не было, и понять, что окружало зал, не удавалось. Несмотря на подсказки в виде ощутимой жесткости пола, холода, идущего от каменных стен, и бившего в нос запах пыли и затхлости помещения, в котором много лет никто не появлялся, Альба совершенно не понимала, как именно она оказалась здесь, и где это «здесь» вообще находилось.
Последним четким воспоминанием была поездка к подруге в Приэльбрусье. Прогулки, горный воздух и вкусные шашлыки. Потом маршрутка до Нальчика, пересадка в небольшой микроавтобус, идущий в ночь. Единственный рейс домой до самого следующего утра. Ехала она впереди, прямо в кабине водителя, иных мест не осталось, и то пришлось договариваться за дополнительную стоимость…
Альба моргнула. Было и еще одно воспоминание.
Две полосы. Дождь. Двойная сплошная — и какой-то джип, замешкавшийся с обгоном фуры. Джип, несущийся прямо по встречной лоб в лоб. Приближающийся с огромной скоростью. Ругань. Крики. И…
И ее словно бы что-то потащило, отбросило прочь от дождя и джипа. Сюда, в большой и тихий каменный зал с рядами колонн слева и справа. Была Альба во все той же одежде, в которой и садилась в микроавтобус, только без лежавшего тогда на коленях рюкзака. И теперь сидела она не на продавленном велюровом автокресле, а на холодном камне, прямо в центре какого-то сложного рисунка, чьи линии пересекали почти всю видимую часть пустого зала. Кроме колонн, рисунка на полу и рисунка на потолке, который Альба сумела заметить только подняв голову и присмотревшись как следует, здесь позади нее была какая-то статуя, а впереди — дверь. Самая обычная на вид дверь, только высокая, деревянная и явно старая.