Я тяжело выдохнула. Ну и как мне теперь ему рассказать обо всём, что со мной произошло? Это же прозвучит как бред сумасшедшего.
– Дарион, со мной и правда, всё в порядке, – я попыталась подобрать слова. – Я отлично себя чувствую и… я не уверена, что имеет смысл рассказывать, что со мной произошло. Я не уверена, что ты мне поверишь, а не посчитаешь сумасшедшей…
– Разве может быть что-то ещё более невозможное, чем появление твоей души, отделившейся от тела, в столице, при том, что я вижу тебя здесь и сейчас живой? – Дарион улыбнулся глазами, а у меня на душе потеплело. – До сих пор я думал, что разделение души и тела возможно лишь тогда, когда маг умер. Когда мои люди доложили, что ты исчезла прямо из телепорта, я ожидал, что кто-то похитил тебя, чтобы шантажировать меня или Бенефиса. А потом… Когда я увидел твою душу… – Дарион закрыл глаза и потряс головой, явно прогоняя нахлынувшие на него воспоминания. Затем он очнулся от собственных мыслей. – Так как ты это сделала? Или же это последствия подготовительного ритуала для жертвоприношения? – на последнем вопросе голос моего друга похолодел. – Лоли, тебя пытали? Ты умирала, а потом этот маг тебя воскресил?
Я похолодела от предположений Дариона. М-да, действительно, как-то я не подумала, что моё появление в столице вызовет в нём столько эмоций. Боюсь даже предположить, что он пережил, пока я гостила на Валлау, а если взять ещё в расчёт и то, как мы расстались в Лазурии… О-о-о-о…
– Понимаешь… это был не маг… – я закусила щёку изнутри от раздирающих меня противоречивых чувств. С одной сторону, хотелось всё-всё рассказать Дариону и попросить прощения за то, что заставила его волноваться, с другой стороны я не знала наверняка, имею ли я право рассказать о Малефисенте или нет.
– Лоли, перестань его выгораживать! Я видел твои ожоги и раны, – голос главы Службы Безопасности по Иномирными Делам звучал настолько холодно, что им можно было бы заморозить пустыню Дезертума. – Более того, на той горе не было даже хоть какого-то подобия еды, стога сена, чтобы спать или минимальных удобств, необходимых для человека. Он жестоко морил тебя голодом в первобытных условиях почти дюжину дней! Хочешь сказать, что ты сама нашла способ сбежать из стационарного портала на Валлау и по доброй воле осталась в каменной и холодной пещере? Этот трус сбежал, поджав хвост, когда мои люди окружили Валлау, но не сомневайся, я найду его и заставлю отвечать за всё, что он сделал с тобой!
– Дарион, – я мягко прервала пламенную речь своего друга или, пожалуй, даже больше, чем просто друга.
Я сбилась со счёта, сколько раз он спасал мне жизнь и жертвовал ради меня всем, чем только мог. Если я начну сейчас рассказывать, что не испытывала неудобств, а спала на невидимой кровати, он мне просто не поверит. Решит, что я оказалась под действием какой-то очень сильной магии, вызывающей привязанность и симпатию к своему обидчику.
– Ловить его бессмысленно, поверь мне, – решила я попробовать убедить Дариона по-другому. – Для него не существует преград, да и в целом он во много раз могущественнее, чем представитель любого мира – чем ты, или Бенефис, или джин…
Брюнет стремительно пододвинул своё кресло вплотную к моей кровати, взял моё запястье в свои руки и, глядя мне в глаза, произнёс:
– Лоли, пожалуйста, просто расскажи мне всё, что с тобой случилось. Я понимаю, что ты до смерти напугана и даже боюсь представить, что этот подонок сделал с тобой, если, даже пережив пленение у Асмандиуса Редстаффа, ты осталась сама собой. Но поверь, я смогу тебя защитить. Честное слово! В замке Крувицки моих людей сейчас больше, чем вампиров, и они все будут защищать тебя. Обещаю, я лично отомщу за тебя!
Глаза Дариона сверкали решительностью в полутёмной комнате, а я невольно восхитилась напором главы Службы Безопасности по Иномирным Делам. Чувствовалось, что он не бросает слов на ветер, а говорит всерьёз.
– Да ничего с ней не произошло такого, чего не пережила бы любая другая девушка на её месте, – раздался насмешливый голос в углу комнаты, и я вздрогнула, увидев, как из ниоткуда соткалась высокая фигура Малефисента. На его устах застыла такая же загадочная полуулыбка, которую я привыкла видеть, общаясь с ним все эти дни.
Я почувствовала, как напряглись руки Дариона, а мою ладонь обожгло искрами готовящегося боевого заклинания. О-о-х, зря Малефисент сказал такую двусмысленную фразу, ох зря-я-я…
– Перестань, – бросил Хранитель, – как видишь, я пришёл не с дурными намерениями. И вообще, я пришёл не к тебе, а к Лолианне, чтобы узнать о её самочувствии и извиниться.
– Извиниться? – пробормотал Дарион, сбавляя концентрацию магии в кончиках пальцев.
– Ага, – Малефисент приблизился к моей кровати с противоположной от Дариона стороны и, по-хозяйски положив свою ладонь на мою ногу, произнёс, – извиниться за то, что наш последний раз с Лоли был слишком тороплив и без соответствующей прелюдии. Я обещал ей быть нежным, но, к сожалению, не сдержал своего обещания.
Кровь отхлынула от лица Дариона, он посмотрел на меня взглядом, в котором смешались одновременно грусть, печаль, сожаление и даже немая просьба о прощении. Я отчаянно покраснела, прекрасно осознавая,
Малефисент откровенно проигнорировал меня, расплываясь в широкой улыбке на заранее очевидную реакцию Дариона. Но когда глава СБИ посмотрел на Хранителя, улыбка того померкла.
– Да не было ничего из того, что ты себе навоображал! – сказал он, резко меняя тон на серьёзный. – И драться с тобой мне не с руки.