Кэсс.

Моя первая любовь. Вот только любовь ли? Я начала сомневаться.

Почему меня так потрясло то, что он узнал меня, и я даже упала в обморок?

Почему я не могу просто забыть о существовании этого надвига и не мучаться?

И, наконец, почему у меня вечно все через… ?!! Ну вы меня поняли…

* * * 

Александрий. 

Стоя перед креслом, я рассматривал Диали, клубком свернувшуюся в нем. Девушка только что уснула, и поэтому, когда я осторожно взял ее на руки, чтобы отнести в спальню, она издала недовольный стон.

Бережно положив свой ценный груз на кровать, я силой мысли трансформировал одеяние девочки в теплую ночную рубашку (ночь сегодня прохладная, не дай Боги, заболеет!) и укрыл ее одеялом, плотно подоткнув края. Это было очень странно и неожиданно приятно – заботиться о ком–то. Хотя нет – заботиться о ней.

Присев на краешек кровати, я осторожно погладил Диали по щеке. Все еще пребывая во сне, она слепо потянулась за этой лаской, как маленький котенок.

Я тихо усмехнулся – какой же она еще ребенок. А я ей – о замужестве! Неудивительно, что она так прореагировала. Впрочем, это все успеется. Я подожду…

Неожиданно Диали тихо застонала, резко дернувшись в сторону. Отследив по нити связи сознание моей девочки, понял, что ей просто снится страшный сон. Я недовольно нахмурился – будут тут еще всякие кошмары спать моей Диали мешать!

Мысленно коснувшись ее сознания, я очистил его от всех мысленных остатков[16], накопившихся за день. Это позволит ей вообще не видеть никаких снов по крайней мере часа два.

Осторожно прилег на самый краешек кровати – на тот случай, если ей опять будут сниться кошмары. Я, конечно знал, что мне необходимо выспаться – завтра в ВАМ вновь приезжает гость – но не смог заставить себя оставить мою Диали. Ухватившись руками за поручни кровати, я уставился в потолок, любуясь звездным небо, благо выполнено оно было мастерски. В голову сразу полезла куча вопросов, одолевающих меня почти все время, стоит только посвятить себя ничегонеделанию.

Вот, например, моя любовь к Диали (подходящая тема для размышлений Хаос–знает–сколько–летнего монстра, да?). Нет, неожиданному появлению столь сильных чувств я уже давно перестал искать объяснение. Я просто полюбил, и этим все сказано. «За что?» и «Каким образом?» в моем случае – не актуальные вопросы.

Меня больше заботит то, что Диали мои чувства приняла. И даже сказала, что влюблена.

Я не боюсь, что ее чувства так и останутся влюбленностью. Потому как верю, что моей любви с лихвой хватит на двоих. Мне бы только рядом с ней находиться – больше ничего не надо.

Но как же так случилось, что она меня не боится? Не презирает за то, что я убийца? А когда узнала, что по карилийским обычаям – моя жена, даже не расстроилась. Просто растерялась. Но приняла…  

Каждый день, видя, как она тепло улыбается МНЕ, я раз за разом спрашиваю себя – а достоин ли этой улыбки. А главное – что я сделал, чтобы быть достойным?

Получается – ничего. Я только запугивал, пытал, убивал… много чего было… и после этого лишь кривил губы в злой ухмылке. Ни разу не испытал я ничего, похожего на раскаяние, глядя на очередную свою жертву. Только в голове билась мысль: «Он встал на моем пути, а значит, заслужил смерть»…