Таргус поманил Гарри и Кая за собой в гараж.
– Держите. – он положил в их руки по рулону купюр на общую сумму две тысячи фунтов стерлингов. – Оторвитесь там, но границы знайте!
– Все будет прилично. – серьезно пообещал Гарри.
– Совсем прилично не надо… – улыбнулся Таргус. – Развлекайтесь в меру своих возможностей, вам по одиннадцать, нужно веселиться!
– Будем стараться, папа! – ответил Кай. – Видел мой бой?
– С американцем? – спросил Таргус. – Видел конечно!
Он видел этот поединок с телевизора убитых им охранников одного особняка, который штурмовал вчера вечером…
– …и с этой, Розмари Фитцжеральд не путайтесь! Она плохая девочка! – дала последнее наставление Петунья.
Гарри и Кай ушли на вечеринку, Петунья укачивала клюющую носом Лили, а Таргус сидел в кресле и смотрел невидящими глазами на запись в дневнике.
Задание: Войти в Разлом.
Глава первая. Гарри, ты волшебник!
*25 июля 1991 года. Тисовая улица, дом № 4*
Наверное другие дети восприняли этот день как самый чудесный в их короткой жизни. Другие, но не Гарри. Сегодня прошел ровно год с тех пор, как ушел дядя. Тетя Петунья практически ничего не говорила, лишь на её глазах наворачивались слёзы, когда она об этом вспоминала.
Пусть он оказался не тем, за кого себя выдавал, пусть. Но он ушел не по своей воле, он искренне любил их, о чём написал в прощальном письме. Сегодня – день утраты, а не открытия того факта, что он, мать его, волшебник!
– Гарри, поставь завтрак на плиту, я переодену Лили! – услышал он голос тёти.
Гарри поднялся с дивана, поправил чуть помявшееся покрывало и подошел к плите. Жаркое с индейкой и грибной суп, плод его вчерашнего труда. Гарри поджег конфорки и сел за кухонный стол. Тяжкие думы.
– Чё кого, бро? – вниз спустился до омерзения бодрый и жизнерадостный Кай.
– Да знаешь, как-то… – вяло отозвался Гарри, подвигая блюдце с печеньем. – Тебя вообще не парит, что сегодня тот день, когда ушел дядя?
– Парит конечно! Но он сказал, что вернется. – улыбнулся Кай, садясь напротив. – Вообще, ты зря тут сопли развешиваешь. Батяня человек конкретный, сказал, значит сделает всё возможное. И если все что он написал, не собачья брехня, а это не собачья брехня, то он вернется таким же молодым, каким был в момент ухода, как русский Ленин.
– Не русский он. – не согласился Гарри.