Когда я переступил порог, то понял: творится неладное. Дражайшие родственники подтянули весь мужской состав, включая Романа и моего дядю, Архипа Илларионовича. Вся эта компания хмуро смотрела в мою сторону.
— Что? — не выдержал я.
— Когда мы планировали вернуться во дворец, — сказал дед, — то не собирались идти по трупам.
— Вы знали, что я убил Глеба, — пожимаю плечами.
— И не только мы, — кивнул отец. — Так вот, Ярославцевы объявили нам войну.