Ну, давай, убей же! Убей!  Он виноват! Он не дал твоему ребенку родиться. Стиснув зубы и перерборов неуверенности, я направила все силы в нож.

- Ты убил моего ребенка!

С легкой дрожью, но острием надавила на его грудь, отчего кожа лопнула и полилась багровая кровь. Не так, чтобы смертельно, но все равно ужасно смотреть, как причиняю ему боль. Мой нож, сопротивляясь приказам "убить", еще сильнее задрожал, чем Артур умело воспользовался и перекатил меня на спину, нависая. Подавляя своей силой и мощью. Вес тела сдержал на локтях, а бедрами расположился между моих расставленых ног.

- Я сделаю тебе еще ребенка!

Член так резко и без предупреждения протаранил, выбив из меня удивленный выдох. Мужские бедра активнее заработали, вставляя в меня член поглубже и потверже.  Не давая мне даже попытки вылезти из-под тяжелого тела и освободиться от вторжения.

От испытываемых эмоций моя рука все сильнее сдавила рукоять, снова целясь.

- Ну, давай, чего же медлишь? - Артур на секунду остановился, закусив мочку моего уха, и яростно зашептал. - Твой нож как раз над моей незащищенной спиной.

Ранка на его груди небольшая, но кровь все равно немного стекала по рельефному телу, очерчивая каждую сокращающуюся мышцы, в тот момент, когда он меня трахал. От его грубых толчков кровь начала падать на мое тело. Одна капля. Другая. Следующая разбилась о мою грудь. Очертила сосок. Но толчки во мне не прекратились, наоборот мужские бедра еще сильнее со шлепком начали биться о мои ягодицы.

- Почему не сопротивляешься? Почему позволил? - в перерывах между яростными толчками, пусть и хрипло, удалось задать пару вопросов.

- Потому же почему и ты не убиваешь. Не хочу.

Артур еще плотнее навалился, и, наконец поцеловал, сплетая языки. Заполняя меня собой везде, где только удается. Членом, языком, телом, кровью, слюной. Я задыхалась от его поцелуя, а он, словно нарочно, не давал вдохнуть столь необходимый воздух.

- Если ты не будешь боготворить меня и жаждать, то я стану настоящим монстром, как ты меня назвала! - опасно предостерег. Я не осталась в долгу и прежде чем окончательно выронить нож из ослабевших пальцев тоже предостерегла:

 - Если будешь слишком жестоким ко мне или к сыну или к остальным людям, то я тебя лично убью!

На последнем слове из моего тела вышел экстаз. Я так соскучилась по этому восхитительному безумия, когда трясет, когда не можешь себя контролировать и ведешь себя, словно потерявшая рассудок. Иногда кричишь, всегда кусаешься, но тут же слизываешь свои укусы, царапаешь его ягодицы или плечи ногтями и помогаешь бедрами ему себя  затрахать до смерти.

И мы долго... бесконечно...с диким голодом любовались и наслаждались телами друг друга. С особой страстью, от того что дико соскучились.

После длительной разлуки и ссоры занятие любовью получилось особенно страстным. А еще мы много разговаривали. Точнее я много разговаривала.  Задавала вопросов и доставала его в перерывах между ласками или непосредственно во время них. Не мог же он мне отказать во время занятия любовью? Вот я и пользовалась моментом и доставала его глупыми вопросами - утверждениями.

 Скучал по мне? Любишь меня? Забыл ли о досадном недоразумении с Ярином?

Каждый раз Артур не охотно и устало, так словно я ему осточертела и отвлекала от самого главного односложно отвечал:

- Да!

А на самый последний вопрос, как сильно меня любит, он ответил уже более развернуто: