Вместе с трупом под нею.

Теперь понятно.

Ужас пронзил Никки, и ее чуть не стошнило. Неужели ее хотят похоронить заживо и к тому же, господи, прижатой к гниющему трупу?

Она задыхалась от страха. Начала скрестись и давить на крышку своей клетки. Та не поддавалась.

Это какое-то безумие. Ей надо выбраться! Надо! Из этой мрачной тесноты… Мозги плавились; у нее всегда была клаустрофобия в легкой форме, но она не может умереть вот так. Не может. Пока ее не закопали, время есть. Она может выбраться.

Думай, Никки. Не сдавайся. Сделай что-нибудь! Сделай что-нибудь умное!

Она заставляла себя сосредоточиться, прогнать панику.

Вспомнила, что пошла к родителям без оружия, хотя отец настаивал, чтобы она его носила. Если бы только у нее был сейчас пистолет, она могла бы спастись, но нет, пистолета не было, когда она нашла отца и оказалась лицом к лицу с Гробокопателем.

Гнусный психованный урод.

Подумать только, когда-то она сочувствовала ему.

Какая она была дура.

Он обманул их всех, и теперь она его пленница, его следующая жертва — вместе с трупом, который тут лежит. По коже поползли мурашки. Ее хват&чо только на то, чтобы не закричать, потому что она понимала — толку от этого не будет. Разве она не слышала жалобные стоны Симоны? Конечно, это животное запишет ее вопли: он просто кончит, услышав, в каком она ужасе от того, что ее упрятали в гроб вместе с гниющим трупом… но вони не было, не было и тошнотворного запаха разлагающейся плоти. Только легкий аромат сигар и виски, тот же, что сопровождал ее отца, запах, который был всегда связан с надежностью и безопасностью, и…

Она похолодела. Мысли вступили на запретную территорию, и она сама себе не верила, хотя знала, что это правда.

К горлу подступил комок.

Неужели этот ублюдок мог… мог поступить так хладнокровно, так дьявольски жестоко — положить ее в гроб вместе… вместе… с отцом!

НЕТ!

Она не могла в это поверить, ни за что не могла поверить в этот кошмар.

И все-таки…

Ведь тогда, в доме, отец был мертв или, во всяком случае, при смерти. И тело под нею не воняло. Да оно еще и не остыло… Внизу лежал крупный человек, от которого пахло, как… Ох, папа.

Она проглотила слезы, силясь побороть гнев и страх. Осторожно, поеживаясь, она потрогала одежду на трупе. Ощутила грубую ткань брюк, холодную пряжку, нащупала широкие ладони и волоски на тыльной стороне.