Я подошел и пристыковался. Надевать для визита к Полковнику бронированный скаф вроде бы излишне, все же к потенциальным работодателям и коллегам иду, а в комбезе и так бронепластины есть. В открытую повесил на ремень тактическую кобуру с трофейным игольником, дал товарищу Балаганову исчерпывающие инструкции на случай попытки захвата фрегата и скомандовал общую повышенную готовность и внимание. Лязгнула труба перехода, зашипев, открылся люк "Пилы", и я, через заиндевевший гофрированный коридор, прошел на борт корвета мусорщиков.

В кают-компании меня ждали четверо. Брегге и трое незнакомых мне мужиков далеко за сорок. Они внимательно уставились на меня. Брегге скромно улыбался.

– Ну, здравствуй, д"Эльта.

– Зовите меня лучше Стас. Вы с такой невнятной дикцией произносите моё родовое имя, что не знаешь, что лучше – взять под козырек или крикнуть расстрельному взводу: "Залп"!

Мужики переглянулись и улыбнулись.

– Так чем мы обязаны радостью видеть тебя здесь, э-э... Стас? – начал один из них, с короткой седой шевелюрой. Очень похож на военного. А именно – на Полковника.

– Не знаю... – пожал я плечами. – Думал, это вы мне сами объясните.

– Нахал... – пробурчал другой. Назовем его условно "Инженером".

– Это вы меня пригласили сюда, а не я сам напросился, господа мусорщики. У вас есть предложения? Готов их выслушать. Если нет – космос большой!

– Я же говорю – нахал! – Пристально разглядывая меня, произнес Инженер. Брегге вновь широко расплылся в улыбке.

– А я вам говорил! – радостно закричал он. – И не нахал вовсе, просто Стас быстро соображает. Он в три минуты привел ту медкапсулу в порядок, помните, я рассказывал?

– Погоди, не глуши нас бога ради, Брегге, – улыбаясь, остановил его поднятой ладонью Полковник. – Давай попробуем еще раз. С самого начала. Здравствуйте, Стас! Что-нибудь выпьете?

– Вот это мне больше нравится, Полковник! Но пить я пока ничего не буду. Лучше расскажите, чем я могу вам помочь, и что вы можете мне предложить? Со своей стороны могу предоставить в ваше распоряжение фрегат, умения сертифицированного инженера, пилота и врача. Да, еще у меня есть абсолютно новый мощный промышленный комплекс ремдроидов. Как вам эти плюшки? Впечатляют?

Эти плюшки не оставили мусорщиков равнодушными. В пляс они не пошли, конечно, не те люди, но моментально оценили то, что им прямо было предложено, и играться в больших мальчиков и хозяев песочницы не стали. На орбите газового гиганта их с нетерпением ждали три груженых транспортника "диких" и пять раздолбанных пиратских эсминцев. Прибавление к бригаде еще одного инженера с собственным ремкомплексом было просто сказкой какой-то. Через десять минут мы договорились. Мне выделялась собственная делянка, а Полковник без звука отстегнул три доли. Инженер обещал посвятить мне целый день для осмотра выделенного мне корабля, определения наиболее ценных его узлов, машин и механизмов и составления плана работы по разграблению трюмов посудины. Так же на меня ложилась обязанность министра здравоохранения бригады. Царапину могли залечить и без меня, но такой продвинутой медкапсулы у мусорщиков, конечно, не было. Ну и третья моя ипостась – погонщик ремкомплекса "Гонерио", это само собой разумеется.

Я сказал: "Поехали!" и переплыл к большому, жутко изуродованному попытками его улучшить и довооружить, украшенному дырами от снарядов и ракет, мертвому транспортнику "диких". Здесь мне предстояло ближайшее время жить и работать.

***

Начал я, как меня и учили, с подготовки рабочего места. Подошел к транспортнику и не торопясь облетел его, фиксируя дыры и аляповатый новострой артиллерийских башен на его корпусе. Транспортник был большой. Около километра длиной. Сбитые дюзы и огромная дыра в районе двигательного отсека говорили, что надеяться снять что-нибудь отсюда не стоит. Я нашел створки грузового люка и поплыл к ближайшему шлюзу.

После того, как я встал на его захваты, пришла пора моих оранжевых елочных игрушек. За неделю, проведенную на "Перекрестке", я заправил их необходимыми расходниками, топливом, зарядил аккумуляторы, проверил инструментарий. Командный модуль с урчанием проглотил подготовленную мною базу данных и был готов применить её на практике. В общем, помните? Когда кони сытые, они бьют копытами? Во-во! Точно о моих ремдроидах сказано. Я пошел надевать свой скафандр, одновременно откачивая воздух из трюма. Потом выгнал дроидов на поверхность мертвого корабля и вышел сам. Отара из девяти оранжевых овечек, командного модуля-барана и меня в качестве чабана смотрелась на изъязвленной микрометеоритами, залитой светом местной звезды серой броне транспортника просто зашибись!

После моей команды дроиды неспешно поплыли к шлюзу. Когда я к нему подошел, внешний и внутренний люки уже были вскрыты. Атмосферы в корабле, конечно, не было. Ну да, с такими-то дырами в обшивке. Заполыхав прожекторами, дроиды нырнули в чернильную темноту трюма. Работа началась.

Сказать, что лазить по мертвому космическому кораблю это такое уж интересное и привлекательное дело, – значит явно соврать. Тишина, слышно только твое дыхание и шум крови в ушах; темнота, из которой в свет фар лезут какие-то тряпки, мусор, а иногда и плавающие в невесомости трупы, редкие доклады командного модуля по нейросети – и все. Неприятно. Но надо пережить.