Третий кристалл, быстренько просмотренный через ридер коммуникатора, полностью подходил моим интересам. Я расплатился за него и коммуникатор, ослепительно улыбнулся девушке и направился к дверям. За ними ко мне с двух сторон моментом пристроились давешние крепкие мужики в поношенных и усиленных нештатными накладками комбинезонах судовых техников.
– Доктор, а у них на самом деле есть эти... ну... секс-игрушки? – Розовея от смущения, громким шепотом спросил один. – Мы бы взяли ребятам...
Я и испугаться не успел.
– У них нет, но найти не проблема. А вы с ребятами кем будете-то, мужики?
– Мусорщики мы, доктор. Продаем на станции хабар. Уже почти расторговались, деньги есть и нас отпустили прошвырнуться по магазинчикам.
– Как интересно, коллеги! Я ведь тоже сертифицированный мусорщик, только побоялся пока лезть в горячие мусорные кучи. Хотя и видел их. Пойдем в какую-нибудь забегаловку, тяпнем чё-нить освежающего... Я угощаю, а с вас – интересный рассказ о трудной и трудовой жизни э-э... мусорщиков.
Глава 7.
– Ох, ну и отрава... – я недоуменно посмотрел на неказистую бутылку планетарки, стоящую на столе. Поверьте мне как истинному заведующему лабораторией по охране труда и желудка рабочего класса: тот семидесятиградусный самогон из зеленых шишечек, который я, бывало, потреблял в "Окраине" под аплодисменты заинтересованной аудитории из любопытствующих посетителей таверны, слетавшихся к моему столу как на цирковое представление, был намного лучше и чище этой гадости. – Ключница её делала, что ли... Из навоза, небось? Или из метилового спирта?
– Чего ты, Стас? – непонимающе уставился на меня мусорщик Брегге, тот, что помассивнее и с пятном старого ожога на руке. – Нормальная планетарка, у нас все её пьют...
– Не все, Брегге. Я уж точно не буду этот одеколон. Хватит, огуречный лосьон я уже однажды пробовал в казарме. Эй, бармен! – Я настойчиво помахал рукой. – Пришли-ка нам чего подороже и вкусом поинтереснее! Да живее, пока я тебе эту гадость через воронку в зад не влил... Отравитель, понимашь... Ну вот, это явно лучше будет. Разливай, Шимо, а ты рассказывай, рассказывай, не отвлекайся!
– Ну, я и говорю... Будем! Да-а, это другое дело! Орехом пахнет... – Брегге выпил и с интересом уставился на этикетку. Я пнул его ногой под столом и мусорщик продолжил. – Работаем мы, значит, бригадой, с распределением обязанностей и долями от них. Ну, значит, те, кто петрит в оружии, отключают на брошенных кораблях бортовые пушки и турели, другие – работают с искинами, третьи – снимают блоки управления, вкусняшки всякие из системы жизнеобеспечения, двигательного отсека, энергетического хозяйства. Это если наш инженер не решает восстанавливать какую-нибудь посудину для последующей продажи... В общем, после нас остается либо ободранный костяк корабля, либо отремонтированная нами лайба на продажу. Но это редко. Сам посуди – они же битые в хлам, обломки после боя... Но бывает и так, не часто, но бывает.
– А сюда продавать вы что привезли?
– Да всего и не упомнишь, Стас. У нас с Шимо были запчасти разные, некомплектные ремонтные дроиды с кораблей, скафы побитые. Немного, в общем. Но китов по восемьдесят мы взяли...
– А ты чё спрашиваешь, паря? У тебя же есть базы на спасателя и мусорщика. Сам попробуй, тогда и вопросов не будет... – проворчал немногословный Шимо, вычищая пластиковой ложкой розетку с морским салатом. – Или ссышь?
– Да нет, Шимо, не писаю тебе в компот я особо... Незачем, да и некогда мне пока было по могильникам шарить, базы я учил...
– А что у тебя, если не секрет?
– Не секрет. Врач, пилот в третьем и инженер в четвертом...
– Инженер в четвертом? Не шутишь? Слышь, паря, а давай к нам в стаю! Если ты инженер – как сыр в масле кататься будешь!
– Погоди ты, Шимо. Так ты, Стас, и впрямь инженер? Тут дело вишь в чем... У нас на станции склад небольшой есть. Ну, где мы свои находки перед продажей держим. Но не всё иногда удается отремонтировать и продать. А времени нет – надо опять уходить на кладбище кораблей. Так и копятся неликвиды, а выбросить жалко, немалые деньги ведь заморожены. Ты не глянешь? А в оплату себе что-нибудь подберешь, а?
Ответить я не успел. За спинкой стула Шимо незаметно проявился здоровяк, украшенный трехдневной щетиной, и положил могучие руки ему на плечи. Шимо дернулся было, но у него ничего не получилось.