А Лене я ответил:
– Сейчас ее отведем да определимся с местом ночлега. Дом-Музей тоже отлично сохранился, так что можно и на кухне чем-то поживиться, и плитами воспользоваться. Там есть уголь для этого. Да и крупу вполне приличной сохранности нашли. А потом вместе сходим на место вашего фиаско. Тем более что проломленную тобой дверь желательно обратно поставить и загерметизировать.
Затем дал посыл бодрости в сознание Цилхи, выводя ее из оздоровительного сна и сразу напирая на ее сознание строгим тоном:
– Поднимайся и благодари своих богов, что Леня тебя спас ценой собственных ранений! Живей, живей! И пошла, пошла ножками!.. Некогда тут с тобой больше возиться!
Лене я сразу жестами и мимикой запретил оказывать помощь даме.
Девушка стонала сквозь плотно закушенные губы, но встала самостоятельно. После чего поплелась за нами, идущими впереди, оживленно переговаривающимися и обсуждающими предстоящие действия.
И вот чувствовал я за собой угрызения совести, понимал, что не прав! А все равно потворствовал своему низменному чувству мстительности и злорадства. Неужели становлюсь желчным циником и отъявленным негодяем? Надо будет на досуге обдумать этот вопрос всесторонне.
Глава двадцать вторая. Уникальные артефакты и сгоревшие лампочки
С предстоящим ночлегом, как и с намечающимся ужином, определились быстро. Цилхи я прописал лежать, ничего не есть, пить только воду. Ну и ради предварительной проверки на адекватность спросил:
– Чего ты за хрустальным шаром потянулась?
– Он светился… особенно, – прошептала девушка, – только для меня светился…
– Руками тоже размахивал, к себе подманивая?
– Н-нет… не было у него рук…
– Может, он тебе призывно подмигивал?
Тут она поняла, что над ней издеваются, и в бессилии прикрыла глаза. Зато теперь не было сомнений, что ее мозг функционирует вполне адекватно, не хуже, чем раньше. А память и другие рефлексы можно и позже проверить.
Отправились в путь вдвоем. Хоть очень Багдран напрашивался, да и мне его хотелось взять. Но вместо него мы с собой прихватили уцелевший плотный ковер и два куска великолепной плотной, словно сделанной из гибкой проволоки, ткани. Ее отыскал тот же Багдран в Музее, и она великолепно годилась для временного прикрытия входа в расконсервированное здание с охотничьими трофеями. Все-таки жалко будет, если вошедший внутрь влажный и свежий воздух вдруг стократно ускорит порчу так удачно сохранившихся экспонатов. Нас потом те же ученые (коль сюда их удастся доставить) четвертуют без суда и следствия за грубейшие попрания основ археологии.
Ну и, оказавшись на месте, внутри дома Охоты, я не удержался от восклицаний:
– Благие шуйвы! Что здесь за маньяки обитали, обуянные паранойей?! – А когда друг указал места, куда дошел он и куда улетела Цилхи после удара, поразился еще больше: – Да наша девочка среди нас самая везучая! Ей только в домино играть или в скачках участвовать!
– Как наезднице или как… – мэтр заржал конем.
– Ну зачем ты так? – заступился я все-таки за девушку. – Цилхи маленькая для лошади и не в пример более красивая.