И, не обращая на мой приказ внимания, слетев со ступенек вниз, бросилась к Громову.

— Дядя Олег! — звонкий, звенящий неприкрытой радостью голос дочери показался мне слишком громким. Дурной сон. Такое могло быть только в дурном сне…

— Яна! — в тот момент, как моя дочь оказалась на руках обнимающего её Громова, из дома выскочила няня. Увидела нас и замешкалась, должно быть, пытаясь понять, как вести себя дальше, потому как о приезде гостей никакого разговора с утра не шло.

Я смерила Катерину гневным взглядом. Та, застыв в дверях, виновато улыбнулась и снова попыталась окликнуть Яну, но моя дочь словно ничего не слышала. Прижималась крепко к Олегу, будто бы знала его, будто бы встреча, о которой мне только-только стало известно, была далеко не единственной…

— Дядя Олег, а мама сказала, чтобы я с тобой не общалась, — всё так же громко и звонко сообщила дочь.

Громов, мельком глянув в мою сторону, убрал за ухо Яны выбившуюся из хвоста прядку и выговорил:

— Маму надо слушать, — улыбнулся, снова глянул на меня и добавил: — Но в этом случае можно и ослушаться.

— Яна, иди в дом, я кому сказала! — потеряв терпение, я подлетела к все так же держащему дочь на руках Олегу. — Не смей прикасаться к моему ребенку, — прошипела уже ему.

Яна упрямо поджала губы. Уже переодетая в пижаму, она была особенно милой и беззащитной, и это ещё сильнее ударило по нервам. Помедлив, Олег все же поставил Янку на землю. Та, с недовольством глянув на меня, заявила:

— Мама, ты сказала мне не общаться с дядей Олегом, но тогда почему с ним общаешься ты?

— Умная стала, — процедила я, отстраняя дочь от Олега. Стремясь держать её как можно дальше от него. — Катя! — крикнула я все продолжающей стоять на крыльце няне. — Уведи Яну в дом!

— Конечно, Алина Александровна, — поспешила выполнить мое указание она, по всей видимости поняв, что работа её в этом доме повисла на волоске. Уволю к чертовой матери, раз она не в силах уследить за шестилетним ребенком!

Янка, насупившись, сама пошла в дом, стоило няне лишь приблизиться.

Едва они скрылись в доме, я поймала на себе взгляд Олега.

— Что это было?! — спросила зло. Головная боль, вроде бы утихшая, снова дала о себе знать. Я поморщилась, коснулась виска. Олег тут же отвел мою руку и осмотрел царапину.

— Тебе стоит показаться врачу, — в голосе его отчетливо слышалось беспокойство, но на его беспокойство мне было плевать.

— Что это было, я спрашиваю?! — буквально прорычала, отстраняя его ладонь.

— Если ты о Яне…

— О Яне! — я хотела быть более сдержанной, только куда там! Чувства, давно забытые, гнев и страх сплелись в тесный клубок и рвались наружу. — Кто дал тебе право даже близко подходить к моей дочери, не говоря о том, чтобы заговаривать с ней?!

Олег оставался спокойным. Ему всегда удавалось сохранять спокойствие в моменты, когда меня выкручивало, когда я готова была кричать и истерить. Ничего не изменилось. Ничего! С каждой нашей встречей я все сильнее пугалась этого понимания.