Накрыло. Все вокруг потемнело, а очертания предметов растаяли, превращаясь в мутный туманный дым веселянки. Я сел на землю, скрестив ноги и сделал глубокий вдох от ближайшего клуба дыма. Кусок облака втянулся в меня, освободив небольшой участок пространства и небольшого человечка с огромной головой, высотой с полметра. Человечек достал из ножен на поясе смешной мультяшный меч и взмахнул им налево. Дым отступил и освободил еще штук десять таких же нелепых болванчиков. Те тоже достали мечи и поспешили к первому чудику. Тот же, на удивление ловко, начал с ними сражаться. То подныривая под медленно занесенные мечи и распарывая противников снизу вверх, то разрубая их с разворота, то яростно отмахиваясь от ударов клинками и отбрасывая оружие в стороны, протыкая открывшихся врагов. Так или иначе, но вся толпа оказалась повержена, а над их телами, отделяясь от покромсаных тел, начали подниматься молочно-белые большие туманные бабочки, напоминающие махаонов, сантиметров по пятнадцать каждая.

Карикатурный воин опустил правую руку с мечом и поднял левую в повелительном жесте. Бабочки дрогнули и медленно полетели к нему. Окружив его, они полетали вокруг и по одной стали влетать в центр грудной клетки этого повелителя бабочек. Когда последняя впиталась в его тело, глаза человечка ярко сверкнули и он завертелся на месте, подняв меч на вытянутой прямо перед собой руке. Туман вокруг тоже закружился вокруг гномика и воронкой начал стягиваться к чудику, освобождая пространство вокруг. Из тумана начали проступать еще карлики. Еще и еще. Сотни. Может, тысячи. Неожиданно пространство вокруг превратилось в поле боя, где сражалась огромная толпа этих забавных головастых мужичков. Дрались они немного нелепо, словно пьяные дети. А наш главный герой закончил вертеться и резво, как заправский ниндзя, бросился на поле боя. Он сражался круто, в лучших традициях аниме, красивыми движениями располосовывая противников и сразу же поглощая вылетающих из них бабочек. С каждой новой впитанной добычей на огромной голове чудика прибавлялось седых волос, и немного отрастала на глазах седеющая борода. Через минут десять на очищенном пятачке посреди поля боя застыл грозный старец. И тут под его ногами сгустилось облако и он медленно, как на лифту, поднялся на этом самом облачке, над сражающимися. Усевшись на облаке и свесив ножки вниз, он положил меч на колени и распростер руки в стороны. Тут и там над погибающими воинами поднимались молочные махаоны и, повинуясь жесту этого старичка, поднимались к нему. Сделав пару кругов над его головой, они впитывались в его тело.

Постепено шум битвы стих и на поле сражения не осталось ни единой живой души. А старичок на своем облаке начал стремительно дряхлеть, пока неожиданно не превратился в скелет. Став нежитью, главный герой этой глюкоповести закопался в облако, сотворив последним движением туманное надгробие с надписью «GAME OVER». Из могилы медленно вылетела самая большая на сегодня бабочка, а вокруг нее явно виднелась плотная сфера из полупрозрачного тумана, в которой что-то мельтешило. Туман медленно растаял и освободил обзор. И моему взгляду открылось огромное облако мелких, видимо поглощенных ранее, бабочек. Они медленно летали вокруг центральной, самой большой. И каждая из них парила, скажем так, на своей орбите. Одна выше другой. Словно каждая летала на своем, невидимом слое. Уровне… Уровне? Уровне!!!

Неожиданно я догадался, что весь тот глюк — это короткая зарисовка о том, как становятся богами, поглощая чужие души. Вечность за пятнадцать минут! И вот это огромное облако бабочек — это огромная душа бога, накопившая в себе ебическое количество чужих, более слабых и мелких душонок.

И тут у центральной бабочки крылья задергались и начали сморщиваться. Облако более мелких ее собратьев дернулось и мотыльки резко начали втягиваться в центрального махаона. А крылья центрального олицетворения души вновь распустились и наполнились внутренним светом. С каждой последующей впитанной бабочкой из облака она становилась все крепче, четче и больше. И в тот миг, когда последняя бабочка-спутник оказалась поглощена, этот огромный махаон завертелся волчком и резко уменьшился до размеров обычного махаончика, а вокруг него начал клубиться белый туман, постепенно уплотняясь и прибретая черты… Карапуза с огромной головой, в памперсе и с соской во рту. Пиздюк вытащил пустышку изо рта и хриплым Лехиным голосом сказал:

— Очнись, твою мать!

— Что? — тряхнул я головой.

Карапуз подлетел ко мне и, замахнувшись свободной рукой, крикнул:

— Да очнись ты, сукин ты сын!

Темное пространство, где я находился и созерцал этот неземной и веселый глюк, растаяло, вернув обзор пиршественного зала. Надо мной стоял мой верный спутник с поднятой для очередной оплеухи рукой.

— Леха, пОмни! Хуй в руку дам!

С этими словами я затянулся из монструозного кальяна полной грудью и выдохнул дым в ерпарха.

И тут все захохотали. Ну, кроме графа. Видимо, веселянка действительно действует исключительно на души, минуя мозг.

— Ну, что, видел ералаш? — отсмеявшись, с улыбкой спросил меня Леха.

— Видел. — кивнул я в ответ. — Даже круче! Я видеоинструкцию видел, что мне щас сделать с душонкой, которую я хочу графу пересадить, чтоб она до первого уровня обнулилась.

— Ты серьезно? Ха-ха-ха! — залился жрец смехом. — Я всю свою библиотеку перерыл, пока мы в зале ожидания сидели, и ничего про это не нашел! Душа обнуляется только при перерождении!

— Нет, Лех! Она обнуляется ПЕРЕД перерождением! Все уровни всасываются в искру! И если в оболочках души присутствовали другие души, они ТОЖЕ туда засасываются! И искра становится больше и плотнее! Ха-ха-ха!

В этот момент все дружно рассмеялись, глядя мне за спину. Даже Леха хохотал, пытаясь поклониться. Глядя на эту картину, меня тоже пробило на ржач.

— Ха-ха-ха-ха-ха! Босс, хорош уже со спины подкрадываться! На лучше, затянись с нами, чуваааак! Ха-ха-ха! — протянул я кальян-волынку Мардукору, материализовавшемуся позади меня. Или волынку-кальян? Калынку? Вальян? Ха-ха-ха!

Покачав головой, бог все же взял это чудовищное орудие наслаждения и за один затяг выдул всю доверху забитую чашу. Даже пепел втянул. Вызвав тем самым новую волну хохота в зале. Один только Куладра чего-то побледнел. Ха-ха!