Снаружи же ломались копья. Трехсторонний разговор не клеился. Все здесь так или иначе недолюбливали друг друга. Настоятель Велимир не любил дворян, Атрид Лютоборович не любил церковь, а Иоанн… Там была очень неприятная история, что он подбил старшего сына Атрида на одно дельце, которое закончилось полнейшим провалом…
Трое мужчин спорили и даже не было понятно, за что конкретно они борются, это было лишь поводом, главное им было перекричать друг друга, получить преимущество и раздавить оппонента. Так что все очень быстро зашло в тупик. Никто не уступал.
— Отдайте Миру, она моя приемная дочь! — В очередной раз упертым бараном бросился в атаку Атрид.
— За которой вы не уследили, а значит не такая она вам дорога, к тому же мы наслышаны об отношении дворянских семей к приемным, она останется под наблюдением церкви! — Парировал церковник это все, тряхнув бородой так, будто сметает именно ей все претензии.
— Анна находится на попечении моего рода, со мной она будет в безопасности! — Кидал удочку Иоанн когда считал, что эти двое сцепились меж собой и на него уже внимания не обращают.
— Мне уже сообщили насколько она была в безопасности, нет, она тоже останется в церкви до выяснения.
— И вообще она сестра моей приемной дочери, она может поехать со мной! — влез Атрид и в это болото, пытаясь выбить из этого уравнения Иоанна, и дальше все продолжалось до тех пор, пока не кончались аргументы и не начиналось просто гипнотизирование друг друга.
Как и боялся дворянин, они задержались достаточно, чтобы прибыли спецслужбы. Императорская гвардия, задача которой была поддерживать мир в столице. А им сейчас тут и не пахло. Так что вскоре все заинтересованные лица проехали с ними для дачи показаний. Отца Всеволода толпа прихожан отдавала с большим трудом
Как ни странно, спорящая троица продавила то, чтобы пострадавшие или же, наоборот, подозреваемые, оставались под надзором церкви. Потому что императорскую гвардию не любили уже все. Все бы с удовольствием решали свои проблемы без нее.
Так и вышло. Гвардия была не мастерами допроса, скорее органом-миротворцем и дополнительным вершителем порядка на территории огромной столицы. Так что и вели дело они из рук вон плохо, намного хуже, чем полиция. У Иоанна был шанс избежать ответственности, но он был бы намного выше, попади они все в отделение милиции. Уж там у него были свои люди…
Проснулся и от ощущения, что сдох, а потом меня переехал асфальтовый каток. Было отвратительно. Сердце колотилось как бешеное и не могло уняться, работая для моей груди как вибратор. Теперь, благодаря ее размеру, я отчетливо видел ,как она колышется.
Смотрел на это с некоей холодной обреченностью. Будто протестовать уже просто не было сил. Все равно отрезать не могу. Надо будет озаботиться формулой нулевки.
Пространные рассуждения о смене размера груди быстро сменились беспокойством, как только воспоминания нагнали проснувшееся сознание. Я вскочил на кровати и огляделся по сторонам. Очень маленькая комната. Я бы даже сказал, очень спартанская, с минимумом удобств. Странно. Где это я сейчас?
— О, ты проснулась? — спросил меня молодой парень в белом балахоне качеством сильно пониже чем у того мужика из церкви в академии. Глядя на него сложно было не догадаться, где я. Все-таки не выдали!
— Что случилось? — Решил узнать у него обстановку на сегодняшний момент.
— Ты пролежала без сознания два дня. Твоя сестра очнулась первой и уже дала показания. Но дворяне затягивают все что можно. Ее слова уже достаточное доказательство! Что им еще надо? — Сжал он писчее металлическое перо так, что он захрустело. — Прости, вспылил. — Зачем-то решил он извиняться, хотя мне было все равно.
Значит, Анна уже все рассказала… надеюсь сама додумалась напирать на изнасилование. Хреново, что я столько провалялся. А что это он не сказал про Казимира?
— А третий?
Тут церковник замялся, будто не зная, как это сказать нормально, но, собрав волю в кулак, выпалил небольшой скороговоркой не совсем то, что я просил, пытаясь оправдаться
— Мы не можем нормально вылечить травмы мозга, мы всего лишь послушники, а больницам мы не доверяем, они дворянские…