— Ты в порядке? Мне показалось, ты расстроен чем-то.

Я избавляюсь от задумчивости и переключаю внимание на неё. Вместо того чтобы позавтракать с ней в спальне, сегодня я привел её в столовую. Вэл бегло окинула взглядом мой интерьер из стали, гранита и стекла, а затем села за стол. Однако мне не удается понять, понравилось ли ей.

Когда мы заканчиваем есть, я прошу её остаться и поговорить. Сотрудники уже разошлись, а моя команда всё ещё готовится к церемонии.

Она внимательно наблюдает за мной, и я наклоняюсь, чтобы ухватиться за край её стула. Валентина издаёт удивлённый возглас, и он эхом разносится по комнате, когда я подтаскиваю стул вплотную к себе, так близко, что ей приходится раздвинуть бёдра, чтобы не касаться моих ног своими.

Когда она встречает мой взгляд, я начинаю говорить.

— Теперь мы должны поговорить о твоём отце и твоём... Сэле. Мне нужно, чтобы ты рассказала мне, что они с тобой делали. Обо всем, начиная с момента, когда твой отец впервые поднял на тебя руку, и заканчивая моментом, когда я спас тебя из того дома.

На её лбу проступают линии, и Валентина отводит взгляд и смотрит на стол.

— Я... Ну, всё это началось после смерти моей матери. Он вроде как изменился. После её гибели любящий отец, которого я знала, исчез. Внезапно все мои действия стали подвергаться критике с его стороны. Чем старше я становилась, тем сильнее становилась его жестокость.

Она говорила так, словно уже смирилась с этим насилием, и это не имело значения. Наверняка после десяти лет такой жизни, это и правда не имело значения, если ты сталкивался с этим каждый день.

— А Сэл? — спрашиваю я. — Когда он появился в твоей жизни?

Ей нелегко говорить о нём. Вэл судорожно сглатывает и сжимает руки на коленях.

— Когда мне исполнилось восемнадцать, отец сообщил, что я помолвлена с Сэлом и познакомил меня с ним. Он чётко дал понять, что если я не выйду за него, то мы с Роуз окажемся на улице без пенни в кармане, и он пойдёт на всё, чтобы разрушить мои попытки встать на ноги.

Я сжимаю руки в кулаки, стараясь не показывать ей вспышку ярости, охватившую меня.

Вэл продолжает, и я отмечаю каждое слово.

— Всё начиналось безобидно. Сэл начал приставать ко мне. Ну, он не считал это чем-то непозволительным, ведь мы были помолвлены. Затем мой отец сказал, что нам нельзя спать друг с другом до свадьбы. — На её губах появляется улыбка с примесью горечи. — Это, пожалуй, чуть ли не единственная хорошая вещь, которую мой отец когда-либо делал для меня. И так как он не мог получить сексуального удовлетворения, он начал бить меня и показывать ролики с отвратительными вещами. Он снимал на камеру свои издевательства, и... — Вэл осекается на полуслове, и я ищу на её лице подсказку, что было не так. — Сэл, он... — Её голос дрожит, и Валентина растерянно моргает несколько раз. Затем обвивает себя руками и начинает раскачиваться из стороны в сторону. — Он... и... Роуз.

Всхлип срывается с её губ, и по бледным щекам текут слёзы.

— Роуз, — вновь повторяет она.

Я подхватываю Вэл на руки и прижимаю к себе. Наверное, её воспоминания возвращаются, и всё, что мне остаётся, это утешать её, пока я не покажу Вэл доказательство смерти Сэла.

После нескольких секунд тихих слёз она извивается в моих руках и толкает меня в грудь.

— Ты... ты не сказал мне, что Роуз мертва. Ты позволил мне думать, что она по-прежнему жива и находится в безопасности.