— Ладно, вот в чем дело. По-настоящему. — Он садится. — Здесь была танцовщица в клетке. Она называла себя Ксанаду. Это была любовь с первого взгляда. Я думал…

— Получается, Ксанаду украла деньги? — Я прерываю его историю о горестной любви. Если он был настолько глуп, чтобы поверить в любовь с первого взгляда с женщиной, мне не нужно слушать больше ничего.

— Да. И мое сердце тоже. — Он покачивает головой. — Все это время она просто ждала своего шанса, чтобы залезть в сейф. Однажды мне пришлось выйти, чтобы заняться клиентами более высокого уровня, и когда я вернулся, ее уже не было. Деньги пропали. — Он поднимает глаза, в них стоят слезы. — Я никогда не чувствовал себя так мерзко. Я даже не могу описать это.

— Хорошо. Я не хочу слушать это. — Я беру свой пистолет и встаю.

Он встает и поднимает руки, ладонями на меня.

— Я достану деньги, но не могу сделать это прямо сейчас.

Я убираю свой пистолет в кобуру и аккуратно расправляю пиджак, чтобы он его скрыл. Это момент, когда я должен был бы застрелить его и передать управление этим клубом другому из людей Давинчи, но не делаю этого. Потому что, несмотря на все мои усилия по подавлению эмоций, когда дело касается моего бизнеса, я все же жалею этого идиота, стоящего передо мной.

— Любви с первого взгляда не существует, Марвин. Ты должен это понять. Это не сказка. — Я вздыхаю и обдумываю это. Ник Давинчи дал мне карт-бланш на взыскание долгов, хотя, думаю, когда он это сказал, он имел в виду «можешь нанести любой ущерб, который посчитаешь нужным», а не «можешь пощадить тупицу». Тем не менее, не думаю, что Ник хочет, чтобы Марвин умер. В конце концов, он успешно управляет этим ночным клубом уже много лет. Это хорошая фасадная организация для перевозки наркотиков, не говоря уже о том, что здесь продают огромное количество алкоголя и обслуживают множество высокопоставленных лиц.

— Смешно, — он трясет головой. — Я все еще люблю ее. Я все время думаю, что она войдет через эту дверь. — Он глядит на нее. — Но она ушла. Навсегда?

— Да. — Я не могу много утверждать, но в этом я уверен. Ксанаду, кем бы она ни была, уже давно нет.

— Да. Она ушла. — Он вытирает глаза.

— Ладно. Вот какой план. Через неделю я вернусь. Ты найдешь для меня деньги. Тогда мы все решим. Вот так. Никаких отговорок, никакого нытья, никаких просрочек.

— Правда? — он хнычет. — Ты сделаешь это для меня?

— Не облажайся, Марвин. И держись подальше от танцовщиц в клетке. Понял?

Он слабо улыбается.

— Да. На этот раз понял.

Я беру ручку двери и поворачиваю ее. И в этот момент блондинка врывается в мои объятия.

— Ой! Проклятье! Это уборная для мужчин? Простите. Мне срочно захотелось в туалет, и я подумала…

— Как ты сюда попала? — Марвин подходит к ней и протягивает руку к ее руке.

Я оттаскиваю ее от него, крепко держа ее сам. По какой-то причине я не хочу, чтобы он — или кто-либо еще — прикасался к ней.