— Паш?.. — позвал он проводника.

— Что такое? — обернулся Павел.

— А грибы навыворот — это нормально для системы?..

Тот обернулся, маякнул по кустику лучом налобного фонаря.

— А-а, подснежники наши заметил? Подожди, сейчас опустимся на нижний уровень — вот где начнется двор чудес...

— Звучит вдохновляюще, — с кривой улыбкой признался Рэм. — А выглядит немножечко напрягающе, — он наконец смог отклеиться от грибов и продолжить путь, плавно загребая ногами жижу. Павел тоже пошел вперед, продолжая разговор.

— Да уж, система — рай для поэтов! — насмешливо сказал он.

— А что во дворе чудес?..

— Там живности больше. Их смывает туда, а тоннели гагаринской системы устроены таким образом, что подняться обратно они не могут... Разве только возле очистных.

— Так я не понял, получается, в Москве две канализации, одна под другой?

— Не совсем. В Москве две старые системы, а когда они стали захлебываться, под ними проложили две новые, гагаринскую и восточную. Они тянутся до самых окраин, обслуживают пригород и разгружают старые системы. Там и змеи встречаются, и крыс целые общины, и насекомые всякие. Одна экспедиция рассказывала, что там даже стаю голых собак видели, правда, я не очень в это верю...

— И они все... странные? — спросил Рэм, не сразу подобрав подходящее и необидное слово для местных обитателей.

Павел хмыкнул, обернулся, ослепив его на секунду ярким лучом света.

— Ну вот ты и почувствовал энергетику места, да, Ромыч?

— Пожалуй, — согласился Рэм, невольно поймав себя на том, что теперь везде высматривает каких-нибудь уродцев.

— Они там разные. Есть нормальные, есть странные.

— Почему?

— Как стоунист я тебе скажу: энергия камня здесь искаженная. Вот и получается искаженная форма жизни... И демоны.

На голой белой стене Рэм увидел огромную надпись, сделанную красной светоотражающей краской: «Роза ветров».

— Любопытный пост, — прокомментировал он.