— Давно пора прижечь эту язву, — сказала Зоя Викторовна строгим голосом. — От выбросов прививки точно не спасут… у детей постоянные симптомы аллергии, высыпания, кашель…

— Это точно, — ответил Андрей, сминая в руках черную спортивную шапку.

Саша закончила с завтраком и теперь раскладывала перед куклами десерт, вторая девочка в темном трикотажном платье с Микки-Маусом на груди наливала из маленького чайника воображаемый чай в голубые кружечки с блюдечками и подавала их Саше.

— Кто хорошо позавтракал, получит пирог, — услышал Андрей Сашин голос.

С другого края ковра, где обосновались мальчишки, он заметил ребенка, безучастно сидящего на стульчике, расписанном под хохлому. Мальчик смотрел в окно и изредка, чтобы никто не заметил из играющих поездами сверстников, поглядывал в сторону девочкиной кухни. Что-то невероятно одинокое было во всем его облике. Наверное, это тот самый Петя Жуков, подумал Андрей.

То и дело вскакивающие мальчишки будто намерено задевали его, но он не обращал на них никакого внимания.

— Петя Жуков, — поймав его взгляд, сказала Зоя Викторовна. — Вы же знаете, что ваша Сашенька пойдет с ним в паре, они очень сдружились, а Петя очень сильно боится. Очень сильно. Прямо не знаю, что с ним делать.

Андрей сглотнул образовавшийся в горле ком. Он вспомнил себя в том самом возрасте и жуткий страх перед уколами, — ненасытный, парализующий, превращающий тебя в дрожащий комочек.

— А что… его мама подписала уже? — Он попытался вспомнить, как выглядит родители Пети и не смог.

Зоя Викторовна провела ручкой вправо по линии от фамилии «Жуков Петр» — там стояла какая-то наивная подпись из пяти букв — без всяких завитушек и выкрутасов.

— Вчера вечером, да.

Андрей еще раз взглянул в помещение, где совершенно непринужденно играли дети. И только один сидел с краю, как гадкий утенок.

Задержав дыхание, он взял у нее ручку и поставил рядом с фамилией «Лосева» свою подпись.

— Конечно, они должны пойти вместе. Саша столько об этом рассказывала.

— Она чудная девочка. А Петя отличный парень. Ему просто очень трудно. Понимаете? — Она пытливо взглянула в его глаза. — Спасибо вам.

Саша оглянулась, она увидела папу, стоящего рядом с любимой воспитательницей и помахала ему. Потом, оставив кухню на двух девочек, подошла к Пете, взяла его за руку и потащила к столу с альбомами и красками.

— Вот видите, — улыбнулась Зоя Викторовна. — Все будет хорошо. Езжайте и разберитесь, чтобы наши дети дышали чистым воздухом.

Ему не хотелось уходить, он поймал себя на мысли, что стоял бы и смотрел, как беззаботно играют дети — искренне, по-настоящему. Но не все… от его взгляда не скрылось, что в группе, на вид совершенно невинной, непорочной, кроется что-то еще — совершенно незаметное, скрывающееся в украдкой брошенных взглядах, полных ненависти и злобы, как бы случайных тычках, едва понятных словах, произнесенных так тихо, что до него доносилось лишь шипение.

Андрей тряхнул головой. Вечер, да и утро тоже, выдались трудными — он не хотел ссориться с женой, но так вышло. Теперь странное наваждение. Откуда в детях может взяться подобное зло? Нет, ему просто показалось.

Он попрощался и вышел в холодное ноябрьское утро.