Улыбка Мамы Баптисте тут же погасла.

– А в чем дело? – Она посмотрела на Оливию. – Как только в нашем городе что-то случится, сразу идут к моему мальчику. Так нечестно. Он занимается своим бизнесом, и лишние неприятности ему не нужны.

– Мы просто хотим связать концы с концами, – заметила Оливия.

Мама тяжело вздохнула и показала на дверь в глубине аптеки:

– Он в кладовой.

Там Оливия поняла, что Мама продавала не только снадобья из лекарственных трав и корней. Она торговала и разными шаманскими штучками, посудой, пиратскими шляпами и пластиковыми мечами. Туристам здесь было чем поживиться.

Эрик Баптисте оказался кареглазым брюнетом лет тридцати. Чем-то похожий на городского повесу, он озорно им подмигнул и спросил:

– Ну, что теперь?

– Я шериф Брэдфорд, – представилась Оливия. – Вы наверняка слышали, что мы возобновили расследование убийства Шелли Синклер. И хотим с вами побеседовать.

Эрик пригладил свои густые космы:

– Значит ли это, что мне надо проехать с вами в участок?

– Вполне можем пообщаться и здесь, – ответила Оливия. Она давно поняла, что разговорить человека легче в привычной для него обстановке.

Эрик пожал плечами:

– Как вам угодно. – Он взял два прислоненных к стене раскладных стула, установил их рядом и жестом предложил гостям сесть. Сам он пристроился на большом ящике.

Оливия села и достала из сумки блокнот с ручкой. Дэниел тоже сел и подвинулся к стене, словно чтобы не мешать беседе. Оливии и карты в руки. Никакой предвзятости по отношению к Эрику у нее не было.

– Я прочитала, где вы были в день убийства Шелли. Знаю, что вы находились у себя дома, один, и ваше местонахождение никто подтвердить не может.

Глаза Эрика сузились.

– Если бы знал, что тем вечером Шелли убьют, обзавелся бы надежным алиби и провел ночь не один.

Оливия выпрямилась на стуле, недовольная его сарказмом.

– Недавно выяснилось, что незадолго до гибели Шелли вы с ней подружились. – Она внимательно посмотрела на Эрика и заметила тень печали на его лице. Однако оно тут же стало непроницаемым.