– Женёк, а ведь у вас с Пашкой странные отношения, – глубокомысленно замечает он, приоткрыв один глаз. – Ты на него зуб имеешь? Или он на тебя?

– Оба.

– А как вы тогда работать будете? Я что-то не пойму.

Юрке сейчас каждая фраза даётся с трудом. Он так медленно их произносит, что кажется – не договорит, уснёт на середине. Но Юрец не такой. Юрец не из слабых. Он преодолевает это препятствие. И продолжает бороться со сном.

– Я сам не знаю, как всё это будет, Юрка. Пашка полон энтузиазма. А я – сомнений. Посмотрим, что победит.

Юрка усмехается, потом разражается смехом. Потом его захватывает кашель. А затем наступает чихание. И так – много раз. Я смотрю на это всё и сам еле сдерживаюсь.

– Юрка, тебе нельзя было столько пить, – уже не скрывая, смеюсь. Чуть со стула от смеха не падаю.

– Водички дай, – еле выговаривает сквозь приступы чиха он.

Я беру первый попавшийся стакан, даю Юрцу. Он выпивает залпом, а потом морщится.

– Это ж водка! Я воды просил…

– Откуда я знал? У вас тут, куда ни загляни – везде водка. Может, из-под крана в умывальнике тоже она течёт?

Юрец – больше ни слова. Падает на пол и мгновенно засыпает.

Делать нечего – не бросать же друга в беде. Беру его подмышки и тащу на кровать. Снимаю обувь, одежду оставляю. Накрываю покрывалом с другой кровати и выключаю свет. Пусть спит до утра. Сам выхожу в коридор.

А хорошо в общаге жить! Напьёшься пьяный, завалишься где-нибудь – никто таким не оставит. До первой попавшейся кровати дотащут. Ещё и раздеть помогут. Вообще, у нас тут хорошие ребята живут.

Вижу: навстречу мне крадётся Смерч. Своеобразный он парень. Мелкий такой, тщедушный. Не представляю его барабанщиком.

– Я что спросить хотел, Женек, – почёсывая затылок, говорит он. – Когда репетировать начнём?

– Завтра, – не задумываясь, отвечаю я.

– А где?

– Не знаю. Пашка скажет.

– Понятно, – и Смерч, не переставая чесаться, побрёл обратно по коридору. Я грешным делом подумал: уж не вши ли у него завелись? Потом махнул рукой. Где наша не пропадала!