Очень непросто было находиться с ней рядом. Другие были не нужны, но Машу я не имел права трогать. Лишь смотреть и облизываться. Вынужден голодать, когда лакомство совсем рядом.
Но я не откажусь, чтобы она и дальше приходила. Машка не относилась ко мне как к инвалиду. С ней было хорошо и уютно. Не хотелось отпускать Машу вечерами домой, но никто не знал, что она у меня. Егор бы этого не понял, поэтому Маше приходилось говорить, что она с подругой занимается. Трудно было, когда она совсем не приходила. Это было несколько раз в месяц, но эти дни казались бесконечно длинными. Мое настроение падало ниже нуля, только её звонки и сообщения спасали ситуацию. Я конкретно на неё подсел. Умом понимал, что ничем хорошим для меня эта история не закончится, рано или поздно пуговку придётся отпустить. Я не могу всю жизнь держать её рядом, просто смотреть и облизываться…
Маша
Три месяца пролетели незаметно. Они оказались тяжелыми. Тяжелыми в первую очередь для Миши. Зато для меня они были радостными. Я могла находиться с ним рядом. Мы много общались, шутили…
Конечно, иногда он срывался: психовал, требовал все прекратить. Уставал от бесконечных процедур и боли, а результатов не видел. Меня не было рядом, когда к нему вернулась чувствительность ног. Он позвонил мне и рассказал. Единственной. Сухо так, без эмоций в голосе, а я радовалась, плакала и прыгала до потолка. После этого у Тигра открылось второе дыхание, он не возмущался, перестал смотреть на лекаря как на шарлатана. Позволял наносить на тело мази, пил все, что ему предлагали, хоть и морщился.
– Попробуй встать на ноги, – приказал Линг. Я замерла в дверях, ожидая очередного взрыва. – Давай! – вновь скомандовал лекарь.
– Я не готов, – заявил холодно Миша.
– Не готов ты вот здесь, – постучал он двумя пальцами по голове, – а твое тело готово. Вставай, я сказал, или лечись сам, – я тихонько отступила в коридор, прислонилась к стене и стала молиться.
Спор не был долгим.
– Маша, – крикнул Тигр. Я заглянула к нему в спальню. Опираясь руками о спинку кресла, Миша стоял на ногах. Тихо глотая слезы, я улыбалась. В тот момент он так смотрел на меня, что в душе появилась надежда на ответную любовь.
– Теперь ложись, будем делать массаж, – после того, как Тигр увидел результат и перестал ругаться с лекарем, тот стал жестко командовать.
Из сумки, оставленной в коридоре, раздалась мелодия мобильного. Оставив мужчин, я поспешила к телефону.
– Егор? – в моем голосе слышалось волнение. Обычно он звонил после работы, спрашивал, что купить.
– Ты опять у Жанки? – он не скрывал, что недоволен нашей дружбой. Брат просто не знает, что я даже к сессии готовлюсь у Миши. Друзей он продолжал держать в неведении и не пускал в квартиру, где для меня всегда и в любое время были открыты двери.
– Готовимся к семинару, – вру я.
– Через час будь дома, мы едем к родителям, – в уме считаю, сколько времени понадобится, чтобы добраться до квартиры брата, но при этом в душе растет протест.
– Зачем? Я не хочу к ним, Егор.
– Я тоже не хочу, но у мамы сегодня день рождения, и мы обязаны быть, – мне становится стыдно, что я забыла о важной дате. Замоталась. Учеба… Миша… Постоянно приходилось лгать. Скрываться. Сначала ехала домой, чтобы отцовские охранники отстали, если следят. Периодически отец устраивал такое. Переодевалась, на голову капюшон – и бегом в метро.
– За час я не успею собраться, – предупреждаю брата. На такси мне добираться минут сорок, а там еще нужно сделать прическу, макияж…
– Хорошо, полтора часа, Маш, и ни минутой больше, – и брат кладёт трубку. Я прощаюсь с Мишей и Лингом. Сегодня произошла еще одна победа, мы могли бы это отметить, но судьба распорядилась по-другому…