Жанну я ждал во дворе, но так, чтобы она меня не заметила. Она долго не появлялась, у меня даже появились опасения, что она успела сбежать. Но нет – уверенной, быстрой походкой она двигалась к главному входу. Иногда опасливо озиралась. Я не спешил идти за девушкой, стоял за зданием и ждал, куда она двинется дальше.

Долго следить не пришлось. Жанна перебежала по зебре дорогу и устремились к небольшому студенческому кафе, расположенному на углу. Я вернулся к автомобилю. Дал им несколько минут порадоваться своей победе, а потом подъехал и припарковался прямо напротив их столика. Успел уловить, как радостные выражения лиц сменяются на испуганные.

Несмотря на злость, я готов был засмеяться. Сидят, не двигаются, будто их парализовало. Первой в себя приходит Жанна. Она быстро начинает давать Маше какие-то советы, но та смотрит на меня сквозь стекло и едва заметно мотает головой. Смотрю на нее и не спешу выходить.

Между девушками идет спор, я не слышу, о чем они говорят, но это и так понятно по их лицам, мимике и жестам. В этот момент подходит официант, пока Жанна с ним общается, Маша бросает косые взгляды в мою сторону.

Будь это не Пуговка, я бы уже отпустил ситуацию и послал девушку далеко в пеший поход, но все дело в том, что это Маша, и ее выходка вызывает кучу неприятных эмоций.

Наши гляделки продолжаются еще минут десять, все это время я стараюсь унять злость, а Маша сидит будто на иголках. Говорит что-то подруге, берет сумку и идет к двери.

Все тело напряжено, как перед броском, хотя я знаю, что она сейчас выйдет и сядет в машину. Так и происходит. Маша молча садится на пассажирское сидение, захлопывает дверь. Я ощущаю ее присутствие каждой клеткой своего тела. Вроде должен успокоиться, что она сдалась, а меня разрывают противоречивые эмоции. Хочется накричать, но еще больше хочется посадить к себе на колени и впиться в ее губы, которые так давно мечтал попробовать на вкус.

Никто не спешит нарушить тишину. Ее подруга успевает выпить кофе и съесть булочку, пока меня немного отпускает. Завожу машину и выдвигаюсь с парковки. Маша не спрашивает, куда мы едем.

– Почему нельзя было прямо сказать, что не желаешь со мной разговаривать? – нарушаю молчание.

– Я думала, что вчера четко дала это понять, – равнодушно отвечает Маша, а меня изнутри разрывает от ее тона. – Куда ты меня привез? – наконец-то заинтересовалась она.

– Я купил этот отель совсем недавно. Сейчас в правом крыле идет ремонт, но левое пригодно для размещения гостей, хотя постояльцев нет. Мы будем в нем одни.

– Я туда не пойду, давай поговорим в машине. Что ты хотел? – настороженно произносит Маша.

– Боишься, что я затащу тебя в номер? – она растерянно смотрит на меня, хлопает глазами. Моя злость прорывается наружу. – Глядя на твою одежду, каждый мужчина расценивает это как приглашение, а чего ты ожидала?..

Маша

Мы едем в полной тишине. Я не нервничаю, на удивление спокойна. Все, что можно было пережить, я пережила, когда он стоял напротив окна и сверлил нас тяжелым взглядом. Жанка предложила сбежать, но я понимала, что это не выход. Подруга еще много чего предлагала, но я решила выйти и поговорить.

Тигр вел машину с каменным выражением лица. Вены на руках вздуты, будто он тягал штангу. Я искоса наблюдала за ним. Сердце замирало каждый раз, когда я забывалась и позволяла себе о нем мечтать.

– Почему нельзя было прямо сказать, что не желаешь со мной разговаривать? – остановились возле какого-то четырехэтажного здания.

– Я думала, что вчера четко дала это понять, – Тигр не понимает, что делает мне больно. Я столько раз пыталась его забыть, но стоило нам опять встретиться – и накатывало заново. – Куда ты меня привез? – перевожу тему.

– Я купил этот отель совсем недавно. Сейчас в правом крыле идет ремонт, но левое пригодно для размещения гостей, хотя постояльцев нет, – он смотрит на меня, выдерживает паузу и добавляет: – Мы будем в нем одни.

– Я туда не пойду, давай поговорим в машине. Что ты хотел? – мне не совсем понятны его намеки, настораживает, что Тигр до сих пор злится.