– На громкую связь сделай, – перебиваю Машу. Ключи от тачки в кармане, и я двигаюсь в сторону парковки. Жду две секунды, за это время успеваю открыть машину и сесть за руль. – Тигиев моя фамилия, Михаил Юрьевич, ты все еще не желаешь со мной разговаривать? – не люблю козырять своим родством, но люди зачастую уважают только тех, кого боятся, а доброту и корректное поведение принимают за слабость.

– Лейтенант…

– Послушай, лейтенант, – перебиваю, мне неинтересно, как его зовут. – Через десять минут я подъеду. Решим вопрос на месте.

– Понимаете, Михаил Юрьевич, все происходящее снимается на камеру. По закону…

– По закону половину сотрудников нужно гнать из органов из-за профнепригодности, другую за взятки, – жестко обрываю гайца. – А запись с камер вы сами почистите, – можно подумать, для кого-то секрет, что они платят таксу начальству. – Лейтенант, я тебе помочь пытаюсь. Девушка, которая тебе трубку передала, Мария Лютаева – дочь Лютого. Пока не подъеду, не отпускай их, – на том конце провода повисает тишина. До моего приезда они точно не вызовут дополнительный патруль или оперативную группу, я сбрасываю вызов и жму на газ.

Машке я приду на помощь в любое время дня и ночи. И закопаю любого, кто ее обидит. Не будь она Лютаевой…

Ничего бы не изменилось. Она сестра Егора. Мне не стоит о ней даже думать и тем более мечтать. Пусть все остается так, как есть.

Звук мобильного. Я снижаю скорость и поднимаю трубку. Только увидев звонок от Егора, сообразил, что бросил их в клубе. Блин, надо было Нику и девушку Арсена довезти.

– Ты куда делся? – интересуется друг.

– Отъехать надо было по делу. Подождете?

– Да нет, мы уже выдвигаемся на парковку. Старею, наверное, спать охота, – смеется Егор в трубку.

– Вызови Нике такси и передай от меня извинения.

– Развезу я их по домам, доставлю в целости и сохранности. Может, Нику к тебе подбросить? – не встреть я сегодня Машку – не думая, согласился бы…

– Пусть к себе едет, – на душе муторно, хочется побыть одному. Я видел впереди патрульную машину и красный «Кашкай». – Я наберу.

– Пока.

Подъезжаю, бросаю машину и иду к Машке, хочу убедиться, что она не расстроена. Бросаю на Машу взгляд. Не плачет, и слава богу.

– Отойдем? – спрашиваю представителей правопорядка.

– Миша, нас отпустят? – подходит ко мне Маша. – У Жанны мачеха змея, отцу нажалуется…

– Подожди пару минут, – тяну руку, чтобы погладить ее по щеке, и в последний момент одергиваю себя. Она замечает. – У тебя на щеке что-то блестит, – оставляю ее одну и подхожу к гайцам.

Я уверен, что они знают меня в лицо. По малолетке я вел себя, как все мажористые пацаны – гонял на красный, превышал скорость, не соблюдал правила дорожного движения. Хотя и сейчас такое случается, но уже по другим причинам. Год назад это были гонки. Сегодня я тоже превысил скорость, потому что спешил к Маше.