– Кто? – раздался голос.

– Из Москвы, я звонил…

Когда двери открылись, первым, что увидел Герман, это узел галстука огромного роста мужчины.

Он задрал голову вверх:

– Здравствуйте.

– Широков? – пробасил громила и, не дожидаясь ответа, посторонился.

– Он самый, – подтвердил Герман и шагнул через порог, оказавшись в небольшом коридорчике с тремя дверями. Одна была открыта, и в ней стоял коротко стриженный крепыш с оттопыренными ушами. По описанию Герман узнал в этом человеке Вову Мотыля, начальника охраны Пахаря.

– Сюда, пожалуйста, – посторонился крепыш.

Пахарь стоял у окна, задумчиво теребя подбородок. Лицо его было в едва заметных синяках.

– Здравствуйте. – Герман окинул взглядом палату.

Кровать, справа у стены два стула, слева холодильник, небольшое кресло, столик. В углу телевизор, на прикроватной тумбочке ноутбук.

– Извините, что вынужден принять вас в таком месте. – Пахарь окинул стены палаты расстроенным взглядом и указал на стул. – Присаживайтесь.

– Спасибо. – Герман сел, поставив рядом портфель.

– Как я понимаю, вы заинтересованы в поставках оборудования для нашего реабилитационного центра? – внимательно рассматривая Германа, заговорил Пахарь. – Сразу вопрос: а почему вы решили, что в состоянии выиграть тендер?

– Не решил, а знаю, – Герман обернулся на вошедшего следом крепыша: – Нам можно остаться наедине?

– Володя, – Пахарь перевел на охранника взгляд, – подожди за дверью.

– Но, Самануил Яковлевич…

– Вова, – с нотками недовольства повторил Пахарь.

– Давайте я его хотя бы проверю, – развел крепыш руками.

– Выйди! – махнул рукой Пахарь. – После вашего звонка я распорядился узнать, что представляет собой названная вами компания, – заговорил Пахарь, когда за Мотылем закрылась дверь. – Мне сказали, что вы занимаете в ней пост директора…