ГЛАВА 22

ДЖЕЙКОБ

Я смыл ее кровь со своего лица и прополоскал рот.

Я оставил на ней след от укуса на память о себе, а затем оставил ее без сознания на диване.

Монстр.

Я был больше животным, чем человеком.

И я назвал ее Омегой.

Что за блядь.

Ты ей не подходишь.

Я борюсь с гневом и стыдом, пока Лукас везет нас в нашу первую больницу Омег.

Я удвоил дозу подавляющих средств, чтобы избежать запаха любых присутствующих Омег. У нас есть доступ к инъекциям военного класса, и это то, что каждый Коллекционер использует во время миссий.

На всякий случай.

Но со времен Амелии соблазна больше нет. Мысль о спаривании с Омегой вызывает у меня отвращение. Мое тело отвергает эту идею, и глубоко в груди возникает чувство неправильности, когда я даже думаю об этом.

Амелия моя. Она — все, что мне нужно.

Но по мере того, как мы расспрашиваем все больше людей и все глубже погружаемся в мир Спасителей, наступает болезненная реальность.

Мой мир не предназначен для нее.

Она не должна знать, каково это — отнимать жизнь. Заставить мужчину на коленях молить о пощаде, в то время как ты делаешь все возможное, чтобы получить нужную тебе информацию.

Она не должна узнавать вид избитой женщины, дрожащей от страха, выставляющей себя на продажу.

И ей точно не нужно видеть кровь на моих руках после всего лишь дня выполнения моей работы.

К тому времени, как мы возвращаемся на допрос, костяшки моих пальцев в синяках и ссадинах. Из шести больниц, которые мы посетили, три врача были грязными, им заплатили Спасители, чтобы они удалили чипы Омег.