Я уже заряжал «оглушающий», выбирая следующую цель. Мираж ловко взяла под контроль еще одного противника, тут же позади выскочило наше подкрепление, игроки схватились с врагом.

Мы прорвались через цепь и побежали вперед. Со всех сторон в нас полетели стрелы и снаряды от выживших магов и стрелков.

Неуязвимость позволила отразить 5084 урона!

Неуязвимость позволила отразить 8601 урона!

Неуязвимость позволила отразить 3797 урона!

Страшные цифры замелькали перед глазами, пока мы неслись к замершим впереди фигуркам игроков.

За нашими спинами на площадь заходили войска Аргентума, и тем, кто стрелял в нас, пришлось принять бой.

— Стойте! — крикнул впереди маг огня, — А ну сейчас же стойте!

Кракен откинул его пинком, и тот улетел в сторону, поймав в полете мою стрелу.

Маг воздуха тоже неплохо отбрасывал противников, и мы почти добежали до крыльца, когда неуязвимость слетела с нас.

Перед нами выросла громада храма, темная на фоне сияния. Луч спускался с неба, будто пробивая крышу здания, и из распахнутых ворот храма лился яркий свет.

Охрана у крыльца представляла из себя в основном магов, и Кракен рявкнул:

— За спину, резисты врубаю!

Мы нырнули гуськом, по нам застрочили фаерболы и всевозможные магические нюки. Прямо перед нами над землей парили и подрагивали голубые огоньки призыва. Времени оставалось все меньше и меньше.

Я выглядывал и отстреливался в ответ, Грифер неплохо сбивал касты, хлопая рунами по рукам магов. Кракен, уперев щит в землю, стоял в своей танковой неуязвимости.

— Нельзя стоять, двигаться надо! — прицедил я сквозь зубы.

— Не могу двигаться, ганкер, — замотал головой Кракен, — Резисты слетят.

Мне в бок попал шальной снаряд, и половину здоровья как ветром сдуло. Я обернулся — к нам уже бежали те, мимо кого мы до этого прорвались. Видимо, они решили во чтобы то ни стало слить нас. Позади неслись воины Аргентума, пытаясь догнать, но только они не успевали.

— А где Мираж? — вдруг спросил я, крутя головой.

У меня гулко забилось сердце — неужели потеряли?