Принцесса тяжело поднялась на локтях, а затем попыталась встать.

— Осторожнее, ветерок.

Она чуть не упала, и Алек, мгновенно оказавшийся рядом, придержал ее, обвив руками талию. При виде его открытой улыбки и веснушчатого лица в голове мелькнул смутный образ прошедшей ночи, и она отшатнулась.

Нет! Нет! Это не могло быть правдой. Они что — переспали?

— Что ты со мной сделал? — дрожащим голосом спросила она.

От осознания совершенной ошибки начинало нервно потряхивать.

— Сделал? Ветерок, я люблю тебя! И ты меня любишь… — Алек сделал несколько шагов навстречу ей, но Анастасия попятилась назад.

— Не люблю. Я даже не знаю тебя толком. Ты фанатик, который ненавидит Эфир и все, что с ним связано! — говорить было тяжело, голова раскалывалась, а на глазах против воли выступили слезы.

Она порывисто смахнула их, запрещая себе плакать. Это все неправда, все не по-настоящему.

— Ты просто запуталась и не понимаешь, что Эфир — это зло. Но я помогу тебе, ветерок. Ведь теперь мы вместе, — он смотрел на нее с нежностью и какой-то затаенной жалостью.

— Нет никаких «мы», — она дошла уже до кромки воды и, вступив, мгновенно промочила обувь. — И мы не вместе!

Алек снова потянулся к ней, и в ответ на этот собственнический жест принцесса не сдержалась, выпуская ветер на волю.

Голова моментально перестала болеть, сознание прояснилось. Она увидела себя в эпицентре маленького смерча, закручивающегося вокруг. Анастасия не хотела быть здесь, и сила подчинилась.

Воздушные потоки подхватили ее, растворяя в себе и унося прочь. В голове маячил образ дома. Их замка, в нескольких десятках миль от границы с Озерными долинами, где они жили с Демиром.

Сила подчинилась, следуя этому образу. Ее выбросило недалеко от ворот. Не зная, что делать дальше, принцесса уселась на сухую землю, обхватила руками колени и бездумно уставилась перед собой. Что ей делать? Куда идти? Имеет ли она право возвращаться к Дему после того, что случилось?

Мать милосердная! Как же так случилось, что поступок Проклятого, еще вчера казавшийся таким ужасным, сейчас меркнет, по сравнению с собственным?

Не прав ли был Демир, считая ее глупым ребенком, недостойным доверия?

Вчера она думала, как простить любимого мужчину, а сейчас размышляет о том, сможет ли он простить ее, а главное, сможет ли она простить сама себя?

— Я искал тебя, — она вскинулась в ответ на хриплый голос.

Проклятый стоял в нескольких шагах от ворот, неловко переминаясь с ноги на ногу и не делая попыток подойти ближе.