С Немцовым я познакомился в мой первый рабочий день в кабинете Баталина. Шеф представлял меня руководителям групп, как вдруг в кабинет вошел человек, удивительно похожий на очень популярного в то время артиста Ростислава Плятта. Услышав, с каким уважением сотрудники приветствуют вошедшего, я понял, что гость занимает какое-то высокое положение в служебной иерархии института. Поймав мой вопрошающий взгляд, сидевший рядом со мной сотрудник шепнул:
— Это лауреат Ленинской премии профессор Немцов.
Это был первый лауреат Ленинской премии, которого я увидел воочию. И тут совершенно неожиданно (во всяком случае, для меня), вместо какого-нибудь дежурного приветственного обращения к такому важному гостю, Баталин сказал:
— Вот, Марк Семёнович, наш новый сотрудник Аркадий Самуилович, и мы вместе с ним сделаем катализатор, который будет намного лучше вашего.
Мне стало немножко не по себе: в университете я не привык, чтобы так обращались к профессорам. Но Немцов за словом в карман не полез, и я до сих пор помню его ответ:
— Олег Ефимович, катализатор на основе кислых фосфатов кальция работать не будет. Максимум, что вы получите, — диссертацию для этого мальчика, — кивнул он в мою сторону. — Больше ничего. Поверьте мне.
Мне опять стало не по себе. Конечно, я очень хотел защитить кандидатскую диссертацию. Кроме почета, был и материальный стимул сделать это — зарплата увеличилась бы более чем на треть. Но уж больно презрительными были голос и взгляд маститого профессора, поэтому мысли о защите диссертации быстро отошли на задний план.
Кстати, о стиле разговора Немцова и Баталина: оба были невоздержанны на язык и могли в разговоре хамить друг другу без всяких ограничений. Потом я к этому привык.
Забегая вперед, хочу сказать, что правы оказались мы с Баталиным, создавшие кислый фосфатный катализатор, а Немцов ошибался. Почему? Он был, несомненно, одареннейшим человеком, имя которого должно быть вписано аршинными буквами в историю химии XX столетия. Ведь Марк Семёнович входил в число создателей двух сложнейших нефтехимических процессов — получения изопренового каучука, а также фенола и ацетона. Однажды я забавы ради прикинул, на какую сумму выпущено продукции по технологиям, разработанным Марком Семёновичем, за все время их эксплуатации. Можете себе представить, дорогой читатель, — больше чем на пятьсот миллиардов долларов!
Я не сомневаюсь, что, если бы Марк Семёнович или Римма Владимировна прочитали ту же литературу о фосфатах кальция, что и я, они по-другому отнеслись бы к предложенному нами с Баталиным способу использования кислых фосфатных катализаторов. Но история не терпит сослагательного наклонения, а выражение «Наверное, мог, но не сделал» не служит оправданием.
Я хочу еще раз подчеркнуть, что эта недоработка Немцова и Качаловой отчасти была вызвана отношением к чтению литературы, царившему в научных кругах Советского Союза того времени. Помню, месяца через четыре после поступления на работу я делал лабораторный семинар по кальций-фосфатным катализаторам. В ходе обсуждения моего доклада одна очень умная женщина сказала:
— Но ведь все, что изложил докладчик, основано только на литературных данных. Сделанного собственными руками у него ничего нет. А чего стоят литературные данные? Да ничего!
Я ни в коем случае не осуждаю отношения Риммы Владимировны Качаловой и второй сотрудницы к ознакомлению с научной литературой. Они обе родились в 1912 году, то есть начали работать во второй половине тридцатых, когда чтение иностранной литературы могло привести к печальным последствиям. Ну а потом наступила война, во время которой они занимались приготовлением серной кислоты для аккумуляторных батарей. То есть нужно было в большой чан вылить несколько бутылок серной кислоты (это тридцать пять килограммов), добавить дистиллированной воды и размешать полученный раствор деревянной палкой. А затем — расфасовать полученную кислоту в имевшуюся тару. Естественно, что все испарения доставались бедным женщинам. Конечно, тут было не до литературы. После войны все зарубежное начало подвергаться анафеме — даже французскую булку стали называть городской. Поэтому лучше было литературу не читать.
Сегодня ситуация в корне изменилась, так как практически на каждом рабочем столе стоит компьютер с доступом в Интернет — вот тебе и Библиотека Академии наук, и Публичка прямо перед глазами!
Тем не менее, мои дорогие коллеги-ученые, особенно молодые специалисты, прежде чем начать что-то делать самостоятельно, читайте литературу! Ведь расходы на проведение экспериментов выросли, наверное, в тысячу раз по сравнению с тем временем, когда начинал работать я. Поэтому, чтобы не потратить деньги зря и не наделать лишнего, прежде всего, читайте. Ведь только дураки учатся на своих ошибках, умные — на чужих, а мудрые вообще их избегают.
В школьные и студенческие годы под влиянием фильмов о научных работниках я считал: «Придумал, попробовал, получилось» — и все лавры на стол. Но оказалось, что после экспериментального подтверждения пришедшей в голову идеи работа лишь начинается.
Опыта перехода от успешного лабораторного эксперимента к промышленному внедрению ни у меня, ни у Баталина не было. Я несколько раз повторил первоначальный удачный эксперимент: все в порядке, результаты воспроизводятся. На душе стало спокойнее. И мы решили, что можно предлагать полученные результаты заводу для промышленного внедрения.
Баталин поехал на Куйбышевский завод синтетического каучука (КЗСК). Нашу идею создать катализатор, который позволит увеличить выработку каучука, приняли на ура. Вернувшись, Баталин сказал:
— Готовься ехать в Тольятти. Начальники цеха и центральной заводской лаборатории (ЦЗЛ) хотят обсудить с тобой возможности получения катализатора в заводских условиях. Пиши пропись приготовления — и вперед!
Какой прекрасной музыкой звучали эти слова в ушах двадцатичетырехлетнего пацана, донашивающего университетские штаны! Начальник цеха и начальник ЦЗЛ ждали меня! Гордости моей не было предела!