Долгое время мы ничего не могли сказать — могли только смотреть друг на друга, и взгляды наши говорили обо всём без слов. Мы всё ещё были в паническом ужасе, но одновременно ликовали, радуясь тому, что нам удалось уйти живыми. Прошло полчаса, может — больше, прежде чем Аркадий проронил первую фразу во внезапно настигшем его озарении:
— Блин, они же… Они же там все! Блин!
Блинами, конечно, в его речи в тот момент и не пахло. Но сути это, полагаю, не меняет.
— Да… — только и смог ответить на это я.
— Надо это, слыш… Надо назад!
— Сдурел?
— Чё сдурел?! Они там щас… Блин!
— Погоди, погоди малёх. Остынь. Всё нормально, они — те, кто внутри — не при делах. Отпустят с миром.
— Ага, с миром! А если это… Блин, там же этот стрелял! Там же щас… Щас эти набегут!
— Уже всё. Если и так, то уже набежали. Поздно.
— Какой поздно-то, ё-моё! Они…
Аркадий вдруг осознал, что и ему к Радуге никак не пробраться, если мертвецы сбежались на выстрел и снова облепили её.
— А если нет? — просиял надеждой он, — Если ничё нет? Мент их увёл всех! Нет там никого!
— Если так, то их отпустят, и они придут сюда. Сядь говорю, остынь. Давай подождём сначала, потом будешь уже пороть горячку.
— Тебе легко!.. Ай-й!.. Блин!
Он сел на пол и схватил себя за голову, не выпуская из рук топор.
Успокоиться и прийти в норму нам обоим вскоре помогла бутылка дорогого и роскошного шнапса из его рюкзака. Аркадий пил со знанием дела, я — кряхтел и морщился, но воспринимал поило как лекарство и подливал себе ещё и ещё. Мало-помалу алкоголь вместе с частичкой рассудка забрал у нас и сковывавший нас ужас от пережитого, и мы оба, если уместно будет так выразиться, пришли в адекватное состояние. Часы тикали на кухонной стене, а мы всё пили и ждали, пока придёт Ангелина с её матерью, и мы услышим звонок домофона. Но никто так и не приходил.
— Капец… — бормотал Аркадий, осознавая, что с каждой минутой надежды на лучший исход у него становится всё меньше.
— Да ладно ты! Времени ещё — десять часов. Они, видать, уснули тогда снова и спят до сих пор.
— Хорош уже, а! Ясно же всё. Что-то нечисто. По ходу… Блин, а чё они могут сделать, как думаешь? — спрашивал он.