Еще один солнечный день. Учитывая погоду этой зимой, два солнечных дня подряд – просто рекорд. Один из сегодняшних заказов – книга под названием «Меньшинства в арабском мире» (Minorities in the Arab World), которая отправится к священнику из Ливана.

Во второй половине дня зашла мама и полчаса рассказывала мне, что дверной молоток в «Открытой книге» покрылся белой плесенью. Не понимаю, почему это так важно и почему мне обязательно нужно об этом знать. Потом она исчезла на пять минут и вернулась с Алисией, женщиной из Тайваня, которая на этой неделе заправляет «Открытой книгой». Мы договорились, что после работы пойдем в паб выпить пива. Как оказалось, Алисия – не настоящее ее имя. Она выбрала его себе сама, потому что с таким именем в Европе удобнее. Сейчас она учится в Испании и решила, что Уигтаун отлично подходит для того, чтобы отдохнуть от испанского мягкого климата и отличной еды.

И снова ливень. Ники по своей моде явилась с опозданием. От ливня не спас даже черный лыжный костюм: когда она вошла с улицы, где бушевали дождь и ветер, и захлопнула за собой дверь, то была похожа на сердитого тюленя. Ники – единственная, кто остался от персонала магазина, который когда-то состоял из трех работников: двух на полную ставку и одного на неполную. Она мой хороший друг, однако наши мнения в отношении многих вещей значительно расходятся. Она – Свидетельница Иеговы. Я не религиозен. Ей далеко за сорок, у нее двое взрослых сыновей, и она невероятно забавная. А еще Ники всей душой предана магазину и очень деятельна. Она считает, что я – препятствие на пути нашего дела к успеху, и постоянно игнорирует мои указания. Вместо этого она все делает так, как будто сама здесь хозяйка.

В 9:30 включил обогреватель в большой комнате и поставил туда стереоустановку для курсов Петры. Я согласился предоставить ей большую комнату над магазином, где у пожилых дам по вторникам проходят курсы рисования и живописи. На удивление, на занятие по танцу пришли два человека. Как только над моей головой послышался ритмичный топот, я взял сегодняшние отправления и пошел на почту (через дорогу), где за прилавком стоял Уильям, чье настроение было под стать сегодняшней погоде. Он поприветствовал меня так же, как приветствует всех: полностью проигнорировал мое присутствие и пробормотал, как же он терпеть не может Уигтаун и все, что в нем есть.

Около 10:30 Петра и ее ученики вошли во вкус. Изабель, которая раз в неделю контролирует финансовые дела магазина, зашла сделать бухгалтерский учет. Услышав грохот, она замерла и в ужасе посмотрела на меня. Испуганное выражение с ее лица исчезло только после того, как я объяснил ей, что это курсы танцев, а не пьяная вечеринка. Она также предложила отнести наличные из кассы в банк вместо меня, так как последние три недели мне пришлось сидеть в магазине одному и я не мог этого сделать.

Витрина худая, и на рождественские украшения постоянно течет. Они и раньше-то выглядели не лучшим образом, а теперь и вовсе превратились в унылую мокрую композицию из зимних растений.

Вошли три охотника. Один из них заметил большую викторианскую гравюру в раме под названием «Рыбалка в Коннемаре», по цене 40 фунтов стерлингов, и сказал: «Не хочу показаться дерзким, но какую скидку вы можете мне предложить?» Я ответил, что готов отдать гравюру за тридцать пять. Он купил ее и еще три другие гравюры с автографом Робина Аде, которые я приобрел у Мэри незадолго до Рождества. К сожалению, никто не проявил интереса к чучелу барсука, тоже купленному у нее. Неописуемый восторг оно вызывает только у детей.

Вечером пошел в паб с Алисией (из Тайваня), Джиной (из Новой Зеландии), Элоизой (из Австралии) и Петрой (из Австрии). Я был среди них единственным шотландцем. Все они работают в разных пабах и кафе.