Лидия лихорадочно искала выход из ситуации. Согласиться на проведение экспертизы она не могла, но и уважительных причин отказа не находила. По всей видимости, она пришла к выводу, что лучшая защита - нападение, и потому она закричала. - Не нужны мне никакие ваши экспертизы! Тварь он! Обещал мне, клялся, а теперь, значит, получил свое, и в кусты? Не бывать этому!

От крика лицо Лидии стало еще неприятнее. В запале она продолжала кричать и сыпать оскорблениями, не обращая никакого внимания на попытки судьи успокоить ее и навести порядок в зале.

Наконец судье надоело это безобразие, и она попросила секретаря позвать охрану. Наконец Лидию вывели, и в зале установилась относительная тишина. Относительная, поскольку отец Лидии громко и возмущенно сопел, но не решался высказаться, понимая, что тогда выведут и его.

- Полагаю, что мы все же должны сегодня продолжить рассмотрение дела. - Немного помолчав, сказала судья, и продолжила. - Истец, у вас явились свидетели?

- Да, - подтвердил виконт, - Явились.

- Пригласите в зал первого свидетеля. - Велела судья, и в зал вошла невысокая пухленькая женщина лет пятидесяти на вид. Какой-то очень уютный внешний вид женщины наводил на мысль, что она может быть либо няней, либо кухаркой.

- Свидетель, представьтесь суду и расскажите, что вам известно о деле и из каких источников? - Обратилась к ней судья.

Женщина послушно заговорила. - Меланья я, Меланья Ивашова. При молодой госпоже я состою, с младенчества ее, значится. Вначале няней, значится, а потом и камеристкой ейной. Моя вина-то во всем, моя! Не уберегла дитятко-то, не усмотрела! - Свидетельница, судя по ее поведению, искренне переживала за свою воспитанницу.

- Свидетель, не нужно лишних деталей, просто расскажите суду, что вам известно! - Взмолилась судья, и я ее понимаю - уж слишком много эмоций продемонстрировала нам Лидия, и судье наверняка не хотелось новых рыданий и причитаний.

Если отбросить эмоциональные пассажи, от которых свидетель все же не смогла удержаться, и ее специфическую речь, то показания свидетеля Ивашовой сводились к тому, что в то утро, двадцать пятого марта, Лидия отправилась гулять одна, и пропала на три дня. Конечно, семья Лидии всполошилась, когда она не вернулась к обеду, а уж когда она не пришла ночевать, то поднялся настоящий скандал. Лидия вернулась домой лишь вечером двадцать седьмого марта, да еще и в весьма потрепанном виде - в разорванном платье, с растрепанными волосами, да к тому же без броши, которую она носила не снимая. На вполне понятные вопросы родных Лидия ответила, что ее похитил дракон, который заманил ее в свою пещеру и надругался. Возмущенный отец Лидии поклялся, что он этого так не оставит и дракон ответит за все.