– Представляете, я тоже! Друзья пригласили на сафари, а тут такое творится!..

– О друзьях поговорим подробнее. Мол, за мной.

Дарт Мол ловит сенатора за шиворот и волочет обратно в подвал.

– Может, дождемся Айсарда? Он профессионал, - кричит вслед Дуку.

– Не волнуйтесь, граф. Я тоже.

Айсард нам сейчас не нужен. В нашем задушевном разговоре могут всплыть такие имена, которыми я с бюро безопасности делиться не готов. Самому пригодятся. А вот каким цветом сейчас отливают мои глаза, меня совсем не волнует.

Чего нельзя сказать об Органе, который начал орать, когда Мол его даже вязать толком не закончил. Хотя, он все правильно понял. Вообще-то сенатору не повезло. Ломать сознание, не засветившись в Силе, я не умею. Привлекать джедаев – не желаю. Да и Джинн с Дуку так себе менталисты. И развязывающей язык химии с собой нет. Придется работать просто ножом. Для ученика Дарта Плэгаса хорошее знание анатомии и физиологии основных разумных видов – базовое. Пыточный навык при этом обязателен. Так что, поехали.

А Бейл Органа оказался крепким орешком. Не ожидал. Стоп! Кто это такой наглый, чтоб мне Силой движение ножа подправлять? Кому-то показалось, что лезвие может зацепить крупный сосуд, и клиент помрет раньше времени? Мол, советник хаттов, рога пообломаю! Нет, это не Мол. Он стоит в дверях, как и положено - мастеру внимает. А вот докторенок его джедайская из-под локтя выглядывает.

Только не джедайская. Она действительно абсолютно спокойна. И не только внешне. Но где-то внутри, в том месте, что некоторые называют душой, у нее пылает огонь ярости, который не дает ей отвести глаза от того, что я делаю, заставляет слушать то, о чем рассказывает сенатор.

– Когда мне было тринадцать, меня послали на практику в детский наркологический центр, - все так же спокойно пояснила, перехватившая мой взгляд Око.

Вот тут я Органу едва не прирезал. Рука дрогнула от мысли о провокации. А что еще я должен был подумать о джедаях, которые ухитрились направить природного целителя, для которого стремление спасать – врожденная базовая потребность, туда, где спасти кого-то практически невозможно? Уж лучше военно-полевой госпиталь с его тазами ампутированных конечностей, гноем и нехваткой анестезии. Там можно драться за жизни, пока ноги у операционного стола держат. Драться и побеждать. А в детской наркушке победить практически невозможно. Потому что после лечения пациент вернется в прежнюю жизнь, и все начнется заново. Смотреть на то, как мир убивает своих детей их собственными руками, не всякий взрослый сможет. У чувствительного к Силе подростка шансов не сорваться во Тьму отчаяния просто не было. Вопрос: зачем?

– Вы сумеете достать всех тех разумных, про который говорил этот?..

– Обещаю.

Не вру, что показательно. Компромат на Хего Дамаска отсутствует. А остальных я сдам не Айсарду, так Дуку. Без проблем.

– Только уж и вы, деточка, помогите мне.

– Что?..

Испугалась. Но виду старается не показать.

– Мол, заканчивай здесь. А мне от вашей вынужденной жестокости что-то дурно сделалось.

Тщательно вытираю руки, бледнею и, опираясь на руку девушки, выбираюсь наружу.

Наверху же народу значительно прибавилось. Я бы сказал – кардинально. Почему-то мне казалось, что наняться на плантацию должны были только здоровые калишские мужики. Ну, специально я над этим не задумывался. А образ возник именно такой. Ошибся. Внушительная толпа больше чем на треть состояла из женщин и подростков. Зато оружие в руках практически у каждого. Похоже, эти рассерженные ребята далеко уходить и не собирались: ждали прибытия помощи к наркоторговцам с тем, чтобы похоронить здесь и их.