Мудрецы говорят, что есть время сеять камни, а есть время их собирать.

И впервые за долгие годы я могла бы поклясться, что процесс собирания начинается прямо сейчас.

А впрочем, я не успела об этом подумать.

Потому что он протянул свою руку и коснулся моей скулы — нежно. Хрупко.

На грани.

Провел пальцами по выбившейся из общей массы волос непослушной пряди.

Улыбнулся.

— Решайся, Дара, — тихо прозвучал его голос, — решайся сейчас. Потому что мне не хотелось бы решать за нас двоих.

И я решилась. Решилась спонтанно, без мыслей и догадок. Зажмурилась, словно перед прыжком в ледяную воду, выдохнула и…

… и, повернувшись, приняла его взгляд.

Впрочем, сказать ничего не смогла. Сознание вспыхнуло и помутилось. Перед глазами всё поплыло.

Я не помню, кто из нас первый подался навстречу. Наши губы столкнулись, крепкие руки оплели мой стан, а я, уже особенно не скрываясь, запустила руку в его короткие волосы.

И всё слилось в один протяжный стон. Его горячие руки на моём теле, треск разрываемой материи, когда я не пожелала стягивать его рубашку через голову. Ощущение напряженных мышц под пальцами, стук сбрасываемых на пол со стола книг.

Со стола? А, к Ларгусу правила!

Прерывистое дыхание, которое нарушал только шелест поднимаемых юбок.

Когда-нибудь мне будет за это чертовски стыдно.

Но не сейчас.

Он брал меня прямо там, на столе, а я выгибалась в его руках, чувствуя мощные толчки внутри себя. Обхватывала ногами его талию. Царапала ногтями сильные плечи. Откинув голову назад, жмурилась от удовольствия. Это была страсть, сумасшедшая, дикая, неправильная, разделённая на двоих, рожденная из пережитого. Ей нужен был выход. И мы давали ей его.

Я наслаждалась каждым мгновением, я жила сейчас и не планировала будущего. Я отпустила прошлое, и оно, словно расшнурованное платье, упало к моим ногам.

Возможно, когда-нибудь я к этому привыкну.