— Чего?

Дверь кабинки чуть не слетела с петель и оттуда — прямо с унитаза — скатилась раскрасневшаяся, растрепанная Лялька.

— Это я, — повторила я испуганно.

— Поглумится пришла? Позлорадствовать? — угрюмо поинтересовалась Василевская.

— Нет, что ты! Я просто плач твой услышала, — оправдалась.

— С другого этажа? — прозвучало недоверчиво.

Пришлось признаться.

— Нет. Я в туалет зашла… чтобы спрятаться. От твоего…

— От «пусика-а-а-а»? — вновь разрыдалась Лялька. — Чего это ты от него прячешься, от этого порази-и-ита-а-а?

— Меня на новую должность определили, а ему это, кажется, не понравилось…

— На какую еще должность? — Лялька вдруг резко перестала плакать…

… а я не знала, стоит ли вот так в лоб говорить ей правду? Рискнула, сказала:

— На твою, Ляль. То есть, на ту — на которую ты планировала попасть. Прости…

Я думала, что Василевская придушит меня за подобное на месте, но ошиблась. Лялька шмыгнула носом, натянуто улыбнулась подрагивающими губами и вдруг заявила:

— Ну, и хорошо, что тебя! Ну, и отлично!

— Х-хорошо? — заикаясь, переспросила я. — Отлично? Ты в этом уверена?

— Конечно! — сердито посмотрела на меня Лялька. — Лишь бы этой, швабре драной, мое место не досталось! Ты ведь в курсе, что «пусик» наговорил про меня генеральному всяких гадостей, чтобы вытурить с работы, а на предназначенное мне место посадить свою новую подружку?

— Не в курсе, — честно призналась я. — Я даже не в курсе, что вы с ним из заграницы приехали, про вашу ссору тем более не знала. Прости…

— Вот знай теперь, — Лялька сурово скрестила на груди руки. — Вот так он со мной обошелся, как с вещью ненужной — поиграл и выкинул.

— Прости… — в очередной раз брякнула я, на что Василевская гневно рявкнула: