- Прости, если сможешь, - бормочет Евгения, поворачивается и бредет в отдел.

Она смотрит на кульман, но чертежа, на нем приколотого, не видит. Душа её отравлена. Что-то в ней еде сопротивляется, но отрава - презрение к себе, падшей женщине - разрушает её изнутри.

И в это время появляется Надя - её добрый ангел, подруга, спасительница.

- Что с тобой? - пугается она лица Евгении и трясет её за плечи, будто можно вытрясти то, что проникло так глубоко внутрь.

- ... Петрович, - слышит она издалека голос Нади, - Кира Дмитриевна ушла в администрацию... Мы зайдем ненадолго в её кабинет... Лопухиной плохо...

- Может, отвести её медпункт? - предлагает главный специалист.

- Пока не надо, думаю, обойдется!

Руки подруги обхватывают её за плечи и ведут. Она повинуется и успевает сочувственный взгляд архитектора.

Надя сажает её в кресло, говорит: "Минуточку!" и опять убегает. Через некоторое время она сует в руки Евгении горячую чашку.

- Что это?

- Бульон!

- Не хочу бульона!

- Пей, не капризничай!

Евгения пьет и действительно, внутри у неё все согревается, напряжение отпускает.

- Рассказывай, что случилось? - требует Надя.

- Я поступила непорядочно. Со Светланой.

- С пожарницей? Что же ты такого сделала, голубка сизокрылая? Что ты можешь сделать непорядочного? Прищемила её лифтом?!

- Не смейся! Я переспала с её женихом!

Надя плюхается в кресло и начинает хохотать.

- С женихом! С каким - со сто двадцать пятым?!