Течение подхватило ялик, и тот поравнялся с рыбацкой лодкой.

А там Фергус, балансируя на конце верёвочной лестницы с ловкостью человека, всю жизнь проведшего в море, уже протягивал к ней руку. И Виола, уже не думая ни о чём, встала, покачнувшись, подняла малыша на вытянутых руках и передала отцу.

Облегчённо вздохнув, она смотрела, как Фергус в мгновение ока поднялся по верёвочной лестнице и передал сына кому-то на палубе.

Затем он быстро спустился по штормтрапу и вновь протянул к ней руку:

— Быстрее, леди Виола! Хватайтесь за меня!

— Виола! Прыгайте! Немедленно!

В голосе герцога прозвучала неприкрытая тревога.

Но, когда она выпрямилась, готовясь прыгнуть на раскачивающуюся лестницу, яростный порыв ветра подхватил ялик и понёс его, кружа и подбрасывая, прочь от рыбачьей лодки.

А Виола с криком опрокинулась на спину в ледяную воду, уже наполнившую утлую посудину.

Следующие несколько мгновений отложились в памяти Виолы бесконечным кошмаром.

Ураган, словно разъярившись оттого, что у него отобрали одну жертву, вознамерился, во что бы то ни стало отыграться на других, и ветер и дождь яростно набросились на ялик, закружили его и погнали к выходу из гавани, подставляя под удары гигантских волн.

Виола почувствовала, как своими сильными руками герцог прижал её к себе.

Она ощутила прикосновение его чувственных губ к своему лбу и перед тем, как очередная волна перевернула ялик, услышала, как он прошептал:

— Я буду любить тебя до конца своих дней.

В это мгновение ялик перевернулся.

Герцог вынырнул на поверхность, задыхаясь и хватая воздух широко раскрытым ртом.

— Виола!

Проплыв несколько ярдов, он стал в изнеможении озираться по сторонам.

Вот она!

Виола лежала на воде, и волосы золотистым ореолом окружали её голову. Несколько мощных гребков — и герцог оказался возле неё.