Взглядом, полным презрения и укора, Баян внимательно осмотрел циркачку с головы до пят, но покорно пошел за мной. Где была конюшня, и спрашивать не было нужды: запах отчетливо доносился с левой стороны от входа в гостиницу.
С каждым шагом пони замедлялся, словно его вели не на постой, а на съедение волкам. Дошло до того, что через пару минут я его тянула за собой, накрепко ухватившись за гриву, уговаривая поторопиться и не капризничать.
— Нет, я так не могу, — наконец, не выдержал Баян и встал как вкопанный. — У меня чуткая душевная организация, а ты меня ведешь в рассадник болезней и инфекций.
— А куда еще мне тебя деть? — задала я совершенно логичный вопрос, на который пони и сам понимал ответ, а потому скис еще больше. Но я нашлась, чем его взбодрить. — Там же красавица Берта, вот и познакомишься.
Уговорила конечно же, с обещанием подумать над лучшим пристанищем для бедного оставленного пони.
Откровенно говоря, я его прекрасно понимала: у самой глаза слезились от «дымовой завесы».
— А знаешь, что? — Уходя, я решила подать идею. — Ты же говорящий, вот и договорись с конюхом, пусть убирает почище. Только не перестарайся: все же говорящие животные только у магов, а я скрываюсь.
Судя по решительному виду, Баян принял мои слова к сведению и уже что-то планировал.
И все равно я шла обратно к Анжелике с неспокойной душой, как назло снова проснулась моя совесть, так и нашептывая на ухо: «Бедный наш Баян, стоит там один-одинешенек, по колено в грязи».
— Как ты быстро! — удовлетворенно заметила лэри-циркачка, когда я вернулась к входу в гостиницу. — Про стойло сказала?
— Да, — соврала я. Про стойло-то я совсем забыла! Подумаешь, что может случиться с двумя маленькими пони в одном деннике? Не загрызут же они друг друга, да и конюх ведь не дурак.
— Пойдем, покажу тебе твое жилье на ближайшую неделю, — как-то невесело бросила Анжелика и, не оглядываясь, пошла в гостиницу, все так же виляя бедрами. Для кого это она сейчас, интересно?
Я ожидала увидеть что-то ужасное, как минимум грязное и тесное, втихаря себя уговаривала, что клопы не так уж и плохи и мы с ними уживемся, но, к моему удивлению, маленький двухместный номер оказался кристально чистым, если не принимать в расчет тонны косметики и разноцветной одежды, заполнявшие половину свободного пространства. Вещи были повсюду: лежали на всех доступных поверхностях, торчали из шкафа, висели на спинках стульев и дверцах шкафов, серванте.
— Только в моем номере осталась свободная постель, придется мне тебя потерпеть, — нервно взявшись за голову, резюмировала циркачка, впуская меня в новое жилище. — Правила такие: никого не водить, в комнате не есть, и главное — мою косметику не брать.
Вместо ответа на последнее заявление я просто посмотрела на соседку, как на полоумную. Она же не думает, что и я захочу выглядеть как наштукатуренная бабуля?
— Я не пользуюсь косметикой, спасибо, — вежливо заметила я и удовлетворенно присела на свою постель, отодвинув стопку блестящего барахла.
— Завтра начинаются репетиции, сегодня обживайся, ключ в тумбочке возьми. — Протараторив инструкции, Анжелика плавно развернулась, намереваясь выйти. — Не знаю, что Кирк в тебе нашел, но учти: он мой!
И ушла, громко хлопнув дверью. Конечно, я с радостью воспользовалась ее советом: расчистила свою половину пространства, пересчитала немногочисленные богатства.
На рыжего бородача я, в общем-то, не претендовала, а мусор и сама не любила, потому были все шансы мирно просуществовать рядом с излишне резкой артисткой. Кстати, любопытно, чем именно она занималась в цирке? О том же, как буду «чревовещать», я старалась пока не думать, как-нибудь выкручусь. В крайнем случае, использую подарочек Сатияры.
С полчаса провалявшись на постели и от безделья разглядывая потолок, я вдруг поняла, что сегодняшний день у меня абсолютно свободен. В голове тут же возникла мысль: «А почему бы не погулять?» Совесть молчала, а потому я решилась: раз уж делать нечего, осмотрю местные достопримечательности и куплю необходимую мелочевку.