— Я тоже, — отозвался кореец, лицо его от беспокойства покрылось морщинами.

Римо заметил микроволновый фургон АТК на Джексон-плейс у парка Лафайета и тотчас рванулся к нему. Задняя дверь оказалась незапертой. Распахнув ее, он спросил находившегося там техника:

— Где Пепси Доббинс?

— В студии.

— Но она же ведет прямой репортаж с лужайки Белого дома!

— Что я могу сказать? Она профессиональный репортер.

— Понял, — кивнул Уильямс. — Пошли, папочка, поймаем такси. Пепси опять принялась за старое.

В студии АТК Пепси Доббинс уже заканчивала «прямой репортаж» с лужайки у Белого дома.

— ...оставайтесь с нами, если хотите узнать подробности. Прямой репортаж вела Пепси Доббинс.

Красный огонек мигнул и погас. Пепси сняла наушники и бережно отстегнула нагрудный микрофон от нарядного зеленого платья.

— Ну, — спросила она, — как я сработала?

— Что ж, — ответил Щеголь Фезерстоун, — не считая того, что перепутали Даллас с Хьюстоном и наградили Кеннеди другим вторым именем, — просто замечательно.

— На частности никто не обращает внимания. Важны только прическа и дикция.

— Ваше счастье, если зрители не обратили внимания на задник, — заметил Щеголь, когда они вышли из студии.

— О чем вы?

— Дело в том, что диапозитив Белого дома, который проецировали позади вас, несколько устарел.

— То есть?

— На лужайке нет елки.

Пепси скривила гримасу.

— Вряд ли кто это заметил.