Телефон щелкнул и замолк.

– Надавал загадок и лег спать, погоди я тебя тоже успокою на ночь по-еврейски, – ухмыльнулся майор, вспомнив старый анекдот про одного человека, который не спал ночи, терзаясь от того, что нужно отдавать денежный долг соседу. Проблему решила его жена. Она постучала в стену соседу и крикнула ему, что ее муж не отдаст ему долг.

– Спи, Абрамчик, – сказала она мужу, – теперь пусть Мойша ночами не спит.

– А откуда министр знает о том, что я говорил с объектом? Вот это вопрос. Нужно сначала осмотреть себя самого, а потом посмотреть, где установлена прослушка у объекта, – сказал сам себе майор.

Лысенко встал и прошелся по комнате, соображая, где может быть прослушивающее устройство. Конечно, можно достать индикатор излучения и точно определить место закладки, но тогда нужно будет раскрываться перед местными коллегами, а министру полетит информация, что я разыскиваю у себя радиозакладку.

Неторопливо, стараясь ничего не пропустить, майор стал осматривать свою одежду и обувь. Ничего подозрительного. Затем принялся осматривать связку ключей и самое пристальное внимание брелоку. Брелок с ним уже три года. Массивная металлическая пластинка с фирменной надписью, которую он нашел в пачке чая. Сразу две цели решили создатели этого рекламного продукта: приятное ощущение для чаехлеба и всем видимая реклама чая. Если бы они знали русскую пословицу, что чай не водка, много не выпьешь, то они сделали бы для России совершенно другую рекламу: чай как водка, много выпьешь или: пакетик чая как один триньк, то есть глоток. А там уже сами решайте, какую дозу вам заваривать.

Лысенко постоянно работал с уголовным элементом, особенно старого пошиба, и знал, что чифир – круто заваренный чай – двадцатипятиграммовая пачка индийского чая на поллитровую алюминиевую кружку крутого кипятка и пьянит, и лечит от всех болезней. Здорового человека такая кружка может свалить в гроб, а тех, кто на каторге или на лесоповале, на ноги ставит.

Зажигалка у майора простая, прозрачная, сам купил дня три назад. Портсигара нет. Вот и все. Хотя, не все. Бумажник. Подарок министра на день рождения. Не так давно это было. Бумажник удобный. Деньги легко укладываются и легко вынимаются. Отделения всякие есть, например, для денежки серебряной или золотой, чтобы деньги в бумажник приманивать, и чтобы деньги в нем никогда не кончались. Некуда здесь поместить микрофон с антенной. Кнопка защелки слишком мала, а вот фирменный знак «Super» вполне подходит для размещения микрофона. Вот и маленькие отверстия на букве S..Чуть приподняв ключом фирменный знак, Лысенко увидел тоненький волосок, уходящий в сам бумажник.

– Так, вот и антенна, – удовлетворенно подумал майор. – Хитер монтер, – это уже о своем друге-министре, – подарок с дальним прицелом. Интересно, сколько таких бумажников он раздарил? Сейчас техника такая, что микрофон где угодно можно разместить. Помнится, у пограничников появилась проволочка как паутинка. Не подумаешь, что это провод, зато, когда обмотаешь такой паутинкой телевизионный кабель платного телевидения, то и у тебя на простую антенну начинают приниматься такие передачи, что закачаешься. А с бумажником разберемся. Будем дозированно выдавать ему информацию, а микрофон пробкой заткнем.

Через день все средства массовой информации взахлеб стали рассказывать о гениальном решении президента переименовать милицию в полицию, чтобы переменить негативное отношение населения к милиции на положительное отношение к полиции.

Лысенко так и представил себе картинку: полицейский в фуражке-фрицевке с большим козырьком, в черной куртке со светлым воротником и белой повязкой с надписью «Polizai» идет со «шмайсером» по улице под приветственные улыбки жителей, вежливо прикладывая руку к козырьку фрицевки.

От всего представленного майора даже передернуло.

– Каким нужно быть недалеким человеком, – думал он, – чтобы не знать отношение русского человека к полиции, особенно к той, что была создана немецко-фашистскими оккупантами на оккупированной территории. Это навсегда погубило у нас название полиция. Название милиция уже устоялось. Когда-то она была именно тем органом, который поддерживал порядок и защищал граждан. А сейчас милиция защищает власть и криминал – две ветви власти в современной России. И никакие перемены названия дела не решат. А я уйду из милиции, как только начнут всех переодевать в полицейскую форму. Полицаем никогда не был и не буду.

Встречи с объектом будем проводить реже. Займемся сайтостроительством, благо шаблоны сайтов у меня имеются, главное – понять, что и к чему.

Второй момент. Похоже, что министр прав. Я допустил небольшой прокол в беседе с моим новым знакомцем. Нужно менять психологию, а то от меня за версту ментом прет. Те, кто работает под прикрытием, годами вживаются в новую шкуру, а я за пару дней хотел стать диссидентом. Меня как в школе милиции учили?

– Товарищи курсанты, – вдалбливали нам денно и нощно, – вы не должны ни о чем не думать в свободное время, а не то додумаетесь до того, что вас придется лечить по законам Ленина и Сталина.

– А что же делать в свободное время? – спрашивали мы.

– Как что? – удивлялись наши учителя. – Водку пейте и баб трахайте, их вон сколько ходит никем не обласканных. А если вас думы мучают, то думайте о том, как выполнить любой приказ вашего начальника.

– А если этот приказ незаконный? – ухмылялись мы.

– У начальников незаконных приказов не бывает, – объясняли нам, – все их приказы законные, потому что законы пишут для вас и простых обывателей, а не для начальников.