– Та-а-а-ак… черт, не видно… есть! Юго-восток! Перед тобой чисто – вперед!

Борецков побежал. Едва не провалился ногой, но вовремя отдернул. С грохотом захлопывались ставни…

– Направо!

Металл дребезжал под ногами.

– Прыгай!

Он прыгнул и оказался на еще одной улице, видимо, торговой. Торговцы поспешно прятали товар, ставни закрывали и тут.

– Куда?

– Двадцать влево! Тупик и стена! Он только что перебрался через нее!

Да что же это такое… Казалось, весь город состоит из тупиков и таких вот стен.

Борецков побежал влево. Какой-то урод у лавки замахнулся на него огромным, мясницким ножом, но он увернулся.

Переулок. Как черный провал – никогда не знаешь, что там. Грязь под ногами, ноги проскальзывают, вонь такая, что наизнанку выворачивает. Видимо, торговцы используют это место как нужник… бр-р-р… мерзость какая.

Кирпичная стена. Эта намного выше предыдущих, метра четыре, даже больше. Как перебраться?

Огляделся – распределительный щит! Как и все щиты здесь – массивный, похожий на сейф, на замке – а то быстро незаконное подсоединение произведут. Здесь платят только тогда, когда нет возможности не платить, и живут честно, только когда нет возможности жить иначе.

Трубы – вверх, на восьми футах из них выходят провода. Сашка дал очередь – посыпались искры… хорошо пули тяжелые, иначе бы на рикошетах и сам словил. Прикоснулся – тока нет…

Как обезьяна прыгнул, уцепился, подтянулся… перепрыгнул… есть!

Впереди мелькнула черная чалма.

– Молодец! Ты опять сократил разрыв! Двадцать метров – направо! Свободно!

Черт, куда он бежит? Кто он вообще на хрен такой? Не похоже, что рядовой джихадист, – рядовой давно бы выдохся.

Борецков выскочил на очередную улицу – как раз для того, чтобы увидеть, как джихадист стреляет в кого-то. Увидев выскочившего из переулка преследователя, он поднял пистолет и несколько раз выстрелил в его сторону.

– Твою мать!