Олег обратил внимание на лицо женщины. Скуластенькое, с заостренным подбородком, оно было довольно-таки симпатичным. Глаза, как у Валита, – серые. Нос, правда, великоват, но губы красивого очерка искупали сей изъян. Волосы женщины были завязаны в узел и спрятаны под платок, повязанный банданой. По тому, как женщина смотрела на Валита, можно было понять, что это ее сын. Завидя Олега, стремительно шагавшего к ним, женщина испуганно привстала. Олег успокоил ее жестом – свои, мол.

– Здрава будь… – начал Олег, выжидательно уставившись на сероглазую.

– Кайсой меня называют, – торопливо представилась та, порываясь встать.

– Здрава будь, Кайса.

– И тебе поздорову…

– Олег, – отрекомендовался Сухов и спросил бодро: – Что, перерыв на обед?

Кайса смущенно кивнула и отвела взгляд.

– Вот, поесть принесла для Валита, – сказала она скороговоркой. – Присоединяйся, Олег…

– Спасибо, я уже ел, – соврал Олег. Не хватало еще Валита объедать.

– Да тут много… – засопел Валит, отрываясь от горшка.

– Ты лопай, лопай, – присоветовал ему Олег.

Кайса жалостливо посмотрела на сына:

– Надорвешься еще…

– Мама! – ломким баском укорил ее Валит.

– Ничего, – успокоил Олег материнское сердце, – он парень крепкий, выдюжит. А перерабатываться мы не собираемся. Верно я говорю?

Валит не принял Олегов тон, но сумрачно кивнул.

– Уж как я не хотела его в кузнецы пускать… – вздохнула Кайса.

– Мама! – воззвал Валит.

– Не мамкай! – шикнула Кайса и продолжила – для Олега: – А что делать? Четвертую зиму пытаюсь выкупиться, и все без толку. Вот… – Она выпростала из длинного рукава худое предплечье. Руку уродовал косой шрам, багровый на белом.

– Волк порвал… – вздохнула Кайса. – И все, с тех пор пальцы плохо слушаются. Думала, буду прясть да ткать, да деньгу откладывать… А как я с такими пальцами – за веретено?..