— Сейчас в вашем тумане блуждают двое дайна-ви…
— Это ещё кто?
Ира уставилась на мужчину, осознавая, что перед ней создание, которое совершенно не интересуется внешней политикой. Он действительно не знает!
— Вы слышали о войне трёхтысячелетней давности, связанной с Первой болезнью у эйуна?
— И?
— Дайна-ви — это эйуна из числа заболевших и выживших. Они сейчас обитают на Мрекском болоте, рядом с горами. Далеко на северо-запад от вас. И они умирают. У них… проблемы с добычей тепла. Трое из них, несмотря на то что они объявлены вне закона, пробрались в Каро-Эль-Тан, и сама Харана посоветовала им обратиться к вашему Великому Низзу. За советом и помощью! А одного из них ранил кто-то из ваших солдат! И нужно противоядие! У вас ведь оно есть? Есть?!
Копьё чуть отодвинулось, и Ира глубоко вздохнула. До этого дышала поверхностно, боясь пошевелиться в сторону острия. Машинально тронула карман, успокаивая Куплетика, который уже практически обжигал. В ответ на прикосновение моллюск чуть сбавил жар.
— Что ты прячешь?
— А… там поющая раковина с озера… как у вас…
— Покажи!
Ира прижала к груди обе руки, боясь, что воин сейчас насильно заберёт раковину.
— Если врёшь…
— Не вру! Просто боюсь, что отнимете!
— Мы не грабители, — оскорбился сквирри. — Показывай! Если не соврала, не тронем.
Она неуверенно потянулась к карману и достала своего питомца.
Мужчина протянул ладонь, но остановил руку в нескольких сантиметрах, согнув пальцы, будто бережно обхватывал яичную скорлупу. Куплетик в руках Иры начал стремительно остывать и минуту спустя напел «Спи, моя радость, усни».
Они замерли, и Ира по-новому посмотрела на воина. Он успокоил Куплетика, был осторожен и ласков, а тот ответил ему взаимностью и доверием. Дышать стало чуть легче. Всё-таки живность лучше чувствует людей.
Воин медленно убрал руку и внимательно посмотрел на Иру. Когда он задал следующий вопрос, его голос звучал мягче и спокойнее:
— А тебе какое дело до изгнанников эйуна, дочь деревьев? Почему ты одета подобно их солдатам? Что
— Я не дочь деревьев.