– Да, но отвяжите меня, я буду держаться!

– Зачем? Вы же можете прекрасно спать. Спите.

Канадец ненадолго замолкал.

Потом опять начинались просьбы.

– Капитан, я не потому вас связал. Капитан, в России есть обычай: кого очень любят, того связывают ненадолго. Это знак любви. Серьезно. Очень древний обычай. Связывали иногда и царей, из чувства почтения.

– Ничего не понимаю. Странный обычай!

Канадец возмущался. Сани летели, тайги уже не было: бежала низкорослая карликовая поросль. Проступали очертания ледяных гор. Обжигающее дыхание бесконечных равнин и океана заставляло с головой прятаться под шкуры. Канадец шутил все реже:

– Поручик, я нахожу это неприличным, шокинг, дальнейшие шутки неуместны. Бросим это!

Файн заливался смехом:

– Ну, дорогой мой, ну потерпите еще немного! Это так забавно.

– Не понимаю, что тут забавного?

Файн вкладывал в рот британца трубку, приставляя бутылку уиски к губам, смешил все новыми анекдотами.

В один из бесконечных часов, затерянных между двумя трехчасовыми днями, часов без качала и конца, санки оставили последние чахлые кустики и потерялись в безграничной тундре. Открывались необозримые горизонты.

Во время небольшой стоянки Файн выскочил из саней и бегал по равнине, разминая ноги.

Случайно он остановился и не то от радости этого сказочного простора, не то, чтобы просто прочистить горло, стал выкрикивать в морозном воздухе отдельные митинговые фразы.

Увлекшись, он стал среди ледяной пустыни произносить целую увлекательную речь, обращаясь к мурманским рабочим, о торжестве великой революции, и вдруг залился звонким смехом, уловив на себе внимательные взгляды… собак. Распряженные для минутного отдыха, не слышавшие должно быть никогда длительной непрерывной человеческой речи, собаки теснились вокруг Файна. И еще одна пара глаз внимательно следила за ним: глаза англичанина из саней.

Файн совсем развеселился. Он стал в позу и на английском уже языке громким голосом начал речь: гулльские и эдинбургские докеры, грузящие оружие для подавления русской революции, вы, корнуэльские рудокопы, не затягивайте же войну, которая выпьет из вас последние соки, не идите в армию, бастуйте, образовывайте Советы!.. Смерть капиталу, смерть военной клике!

Случайно остановился и стал выкрикивать отдельные митинговые фразы.

В бесконечных тундрах севера связь между животным и человеком, равно затерянными слабыми единицами среди огромных морозных просторов, особенно велика, животное особенно чувствует свою зависимость и быстро схватывает настроение человека. Собаки, сбившиеся вокруг Файна, глухо заворчали и вздыбили шерсть навстречу невидимому врагу.

Файн катался от смеха. Англичанин злобно процедил сквозь зубы: