— Н-да. — Дольшер встал рядом с ним и тоже принялся вдумчиво изучать последствия моей вспышки гнева. — Дорогая, с этим надо что-то делать. Я не хочу проснуться однажды без головы лишь из-за того, что ты увидела ночной кошмар.
— Не беспокойся, без головы ты не проснешься, — сделала я слабую попытку отшутиться. — Если только тебя не поднимет некромант.
— Все равно. — Дольшер поежился, представив в красках сию печальную участь. — Тебе надо учиться владеть своим даром. И заблаговременно скидывать излишки, чтобы никто не пострадал.
— Потом обсудим это, — оборвал наш разговор Вашарий, почувствовав, что мы готовы углубиться в дебри теоретической магии, которая к нынешней ситуации имела лишь опосредованное отношение. — Займемся все же маскировкой. Через час нам уже надо быть в доме наместника, а мы даже амулет не испытали.
После чего, не спрашивая ни у кого позволения, решительно подошел и положил руки мне на плечи. Дольшер вскинулся было возразить, но не успел. В следующий миг меня перехлестнула горячая волна чужого колдовства. Я привычно кинула перед собой щит. Теперь главное, чтобы две магии сплелись в одно целое. Маскирующие чары Вашария изменят энергоструктуру моего заклинания таким образом, что оно примет вид ауры, скрыв за собой от любопытных глаз истинное состояние моего запаса сил.
Все получилось именно так, как и задумывалось. Спустя несколько секунд я превратилась для посторонних в абсолютно обычную девушку и весьма посредственную магичку. Тем лучше, как говорится.
Вашарий отошел на пару шагов, любуясь делом своих рук. Затем искоса глянул на Дольшера, который как раз открыл рот, чтобы разразиться возмущенной тирадой по поводу такого самоуправства кузена.
— А тебе я советую заняться собственной аурой, — веско обронил приятель, и Дольшер так и застыл, забыв, что хотел сказать. Вашарий криво усмехнулся. — Кузен, ты светишься. У короля обязательно возникнет вопрос, когда это один из лучших магов королевства успел так перебрать энергии?
Я опустила голову, пряча улыбку. Ну-ну, повторяется та же история, что и два месяца назад, когда я сбежала из магического департамента. Тогда Дольшер был так великодушен, что провел со мной совершенно целомудренную ночь, утешая после дурного пророческого сна. И на следующее утро светился, как мотылек-переросток, хотя мы не позволяли себе ничего лишнего.
— Без посторонней помощи мне не справиться, — растерянно проговорил Дольшер, видимо сообразив, в какую ловушку сейчас угодил.
Если он попытается сбросить излишек энергии таким образом, как недавно мне показал Вашарий, то это обязательно вызовет у меня ненужные вопросы — а что мешало ему поступить так же раньше и возможно ли обернуть процесс вспять. Но и признаться в недавнем обмане вероломный красавчик тоже не смел. Еще бы! Ведь тогда я пойму, что два месяца назад он дурил мне голову, пытаясь склонить к быстрому, необременительному сексу. Мол, дорогая Киота, очень жаль, конечно, но ты попала в столь безвыходную ситуацию, твой запас сил на таком крайне низком уровне, что не остается ничего иного, как… Ну ты понимаешь… Не маленькая ведь. Но ты не беспокойся, я сделаю все наилучшим образом и к удовольствию обеих сторон.
— С чего вдруг? — Вашарий с удовольствием включился в предложенную игру под названием «Подставь ближнего своего и выстави соперника в любовных делах полным идиотом». — Дольшер, с каких пор…
— Тихо! — гневно рыкнул тот.
За дверью послышалась подозрительная возня. Видимо, на смену убежавшему слуге явилось несколько новых, чье любопытство пересилило страх лишиться при очередном взрыве какой-нибудь конечности.
Приятель запоздало дернул рукой, окутывая комнату облаком блокирующих чар. Уставился на Дольшера, с иронией приподняв брови и ожидая, как тот будет выкручиваться из неприятной ситуации.
— Что-то не так, милый? — Я изо всех сил пыталась не расхохотаться, усердно изображая наивное удивление. — Разве ты можешь справиться с этой проблемой каким-либо другим способом?
Дольшер посмотрел на ехидно ухмыляющегося Вашария, перевел взгляд на меня, то и дело расплывающуюся в улыбке, и покаянно вздохнул.
— Ты уже все знаешь, так? — совершенно убитым голосом поинтересовался он. Кивнул на кузена. — Этот… нехороший человек тебе все рассказал, верно? Спасибо, удружил называется. А еще двоюродный брат!
— Ну, если честно, Вашарий не виноват, — поспешила я выгородить друга. — Он и понятия не имел, как ловко ты пудрил мне мозги.
— Киота, я все могу объяснить, — жалобно проблеял Дольшер, глядя на меня глазами побитого щенка. — Правда-правда! И потом, все равно мои тогдашние ухищрения ни к чему не привели.