— Не понял…

План был прост. Если мы не можем обойти все эти машины, то пойдём по их крышам. Выбора у нас всё равно нет.

Максу прыгать было легче. Он был налегке, а вот я была обвешана оружием, как новогодняя ёлка. Снять я его не могла. Стоит что-то

выкинуть, как оно тут же понадобится.

Мы почти дошли до конца моста. Там дальше машины стояли реже, и мы бы спокойно прошли по дороге, но тут появились мертвецы.

Мотоцикл остался на той стороне, а все эти машины заводить слишком проблемно.

— Там торговый центр, — показала я влево. — Бежим туда и поднимаемся на крышу, — сказала я, прислушиваясь к какому-то далёкому шуму.

— А оттуда куда?

— Там нас заберут. Похоже, они решили проводить спасательную операцию по воздуху.

Мы с Максом ринулись к торговому центру со скоростью торпеды, а за нами вслед мчались мертвецы

Если я выживу, то возьму отпуск. Работаю всего ничего, а такое чувство, что лет сто и без выходных.

Съезжу на море. Да. Погреюсь, загорю и напьюсь. Последнее — в обязательном порядке. Макса с собой возьму за компанию.

Да уж, размечталась. Выходной бы у шефа выбить. Куда уж там отпуск!

Влетев в торговый центр, мы столкнулись с ещё двенадцатью мертвецами. Не сговариваясь, мы с Максом рванули к лифту. Я молилась всем богам, чтобы он работал. Бежать по лестнице от мертвецов на двадцать пятый этаж нереально. Даже если хочется жить. Сил просто не хватит.

Войти в лифт мы успели в самый последний момент. Меня чуть не схватили. Теперь у двух мертвецов нет рук, а у одного ещё и челюсти. Вбежала я в уже закрывающиеся двери.

— Вроде спаслись, — сказал Макс, прислонившись к стене лифта.

— Расслабляться не стоит. Кто знает, может, на крыше небезопасно. Как только будем на месте, запри дверь, ведущую к лестнице, а я попробую что-то сделать с лифтом. Но сначала убедимся, что на крыше безопасно.

На крыше никого не оказалось, и мы тут же стали баррикадировать дверь. В лифте я просто сломала панель. Теперь он отсюда не спустится.

Вертолёта ещё не было. Неужели тот звук мне показался? Очень надеюсь, что нет. Вниз нам теперь не спуститься. Если только по лестнице, но нам не развернуться и, если что, не отобьёмся.

— И что теперь?