– Да, я у телефона. Слушаю вас. Анджа?.. Простите?… Ах, да… Здравствуйте. Чем могу?…

Почувствовала я себя, мягко говоря, странно. Потому что человек на том конце провода явно с трудом вспомнил, кто я такая, и как бы совсем уж не мог сообразить, что мне от него могло понадобиться. Но голос, несомненно, принадлежал Вадиму и никаких ошибок быть не могло. Что у него, старческий склероз, что ли? Да вроде бы еще рано… Или болезнь Альцгеймера? Чепуха какая-то! Я взяла себя в руки. В конце концов, у меня совершенно деловой, а не романтический интерес к этому разговору.

– Вадим, вы обещали мне позвонить… С тех пор, как мы с вами расстались… произошла одно поистине удивительное событие, и я…

– Ах, да, да… Вы знаете, Анджа, как-то так завертелся и не успел… То есть, в общем-то, я собирался, конечно… А о каком, собственно, событии вы говорите?

Я рассказала сухо и кратко, сама слыша в своем голос шорох сминаемой бумаги.

Вадим ответил. Окончание реплики звучало приблизительно так:

– Знаете что, Анджа? Ведь вы сами говорили, что ничего такого недоступного в этих бумагах не было. То есть, что-то вы наверняка помните, что-то можно восстановить… И, вы сами мне говорили, что уже, пожалуй, переросли все это. Заведите себе следующее хобби. А это выбросите из головы и… и живите спокойно… Извините, ради бога, я только что пришел, и мне нужно сделать срочный звонок и покормить кота… Мы обязательно еще созвонимся… Извините…

Я опустила трубку на рычаг, а руки сами собой опустились вдоль тела. В голове было гулко и звонко, как в опустошенной копилке. Надо признаться, что кормежка кота меня почему-то почти доконала.

– Он с трудом вспоминает, что со мной знаком, – сообщила я Ленке. – И одновременно помнит наш с ним разговор о папках и Всеславе почти дословно. Заверил меня, что бумаг не крал. При этом все время мерзко подхихикивал, так, знаешь, как только мужчины умеют… Ну, представь любовника, которого муж отыскал в шкафу в своей спальне. Он разумеется, в курсе всех дел, но одновременно не ожидал попасть в такую ситуацию, и ему мучительно неловко. Понимаешь? Я бы сказала, что он очень удивился и даже расстроился, узнав, что папки украли, но вместе с тем – что-то об этом знает. И еще: ему как будто жутко неудобно, что я оказалась такой дурой, и он хочет побыстрее от меня отделаться, чтобы я не путалась под ногами…

– Почему ты – дура? Потому что заподозрила его? Или потому, что рассказала ему о своих подозрениях? – уточнила Ленка.

– Не знаю…

– Звони Любаше и спрашивай, где он сейчас работает, – распорядилась Ленка. – И вообще, все подробности, откуда этот Вадим взялся, как оказался на твоем дне рождения и так далее…

После всех своих и ленкиных умозаключений, и того, как Вадим со мною обошелся, я была слегка на взводе. И потому с Любашей особенно не церемонилась. Но, честно говоря, строгим голосом задавая вопрос:

– Ответь мне немедленно, где теперь работает твой приятель и бывший шеф Вадим? – я отнюдь не ожидала той реакции, которая последует.

Любаша тихо заплакала в трубку.

– Любаша, ты что?! – ошеломленно спросила я. Ответа не было. – Да что у тебя там?! – заорала я. – С Мишкой?… Что?!!

– С Мишенькой… все в порядке… – всхлипнула Любаша.

Когда я снова набирала ленкин телефон, руки у меня слегка дрожали. Последействие.

– Ничего, что поздно?

– Ничего. Правильно. Я Леночку уже уложила, и все о тебе думаю… Ну, что там?