Клеопатра же внимания на странный портал практически не обратила. Открыв внутренний интерфейс, не обращая внимания на беседу Сиверса с Орловой, она взглянула на карту Та-Кемт — план, отражающий Древний Египет. Губы девушки тронула легкая улыбка, когда она повела изображение вдоль дельты Нила, рассматривая территории Верхнего и Нижнего царства.

— …друга не забудь спросить, — уловила Клеопатра обрывок фразы, возвращаясь в действительность из задумчивости. Приск, кивком попрощавшись с девушками, скрылся в портале.

Юная княгиня Ланская уже открыла было рот, собираясь изложить свою гениальную идею. Но увидев эмоции Юлии, — которые девушка больше не скрывала, — повинуясь внезапному порыву, подошла и обняла не сдержавшую слез магистра цитадели.

— Юль, успокойся, — гладила по волосам плачущую девушку Лера, — ну что ты, перестань… Юль, ты же знаешь, он реально опасен… даже если за выкуп не вернут — который сами нам заплатят, чтобы обратно забрали, скоро сам придет, не переживай…

С прорвавшимися эмоциями Юлия, впрочем, справилась довольно быстро — отстранившись от Клеопатры, магистр цитадели вытерла слезы.

— Юлия, послушай… — осторожно начала Ланская, — знаешь, у меня есть мечта…

Начала и прервалась. Решила, что выбрала неподходящий тон и продолжила совершенно иначе: — Господин магистр, а вас не достало все время получать, как девочке для битья? Может, стоит кого-нибудь наказать? К тому же у меня тут есть одна идея. Замечательная — только завтра утром инсайд нужен будет.

— Какая идея? — насторожившись от недоброго энтузиазма Клеопатры, поинтересовалась Юлия.

В это время по изломанной катаклизмом улочке Помпей в сторону порта двигались две чародейки. Они были удивительно похожи — светловолосые, широкоскулые, — черты лица выдавали в них сестер. Кроме того, обе были даже в практически одинаковых закрытых и обтягивающий нарядах боевых магов. Только у одной из девушек на обшлаге виднелись красно-оранжевые оборки, свидетельствующие о принадлежности к огненному магическому ордену, а у другой — желто-черные цвета русской цитадели.

Перед чародейками расступались как местные, так и путешественники — чувствуя ауру силы, лишь подчеркнутую эскортом из преторианцев. Девушки привлекали много внимания — в городе больше не было гостей из иных миров, только слегка растерянные смотрители Аренберга и многочисленные тамплиеры, занявшие Помпеи сразу после бойни — с помощью своих жриц разогнав завесу пепла над городом, опередив хранителей.

Ребекку разборки старых орденов здесь пока не интересовали — она прибыла в Помпеи лишь по просьбе Габриэллы — сестры, с которой ее связывала давняя вражда. Не мешающая, впрочем, приходить друг-другу на помощь, когда это было необходимо.

— Убить не пробовали? — поинтересовалась Ребекка.

— Не считай меня за дуру, Бекки, — фыркнула сестра. — Во-первых, это далеко не просто. Во-вторых, после третьего раза поняли, что этот путь такой… неоднозначный. В нем сила архимага — чтобы хоть немного ослабить и подчинить нужна череда непрерывных смертей, но и это может не подействовать.

В ком «в нем» Ребекка уточнять не стала. Видя, что город контролируется тамплиерами, неожиданно появившимися в одном из внутренних миров Аренберга, обеспечивая соблюдение порядка в разрушенном городе — чего не сделали вовремя хранители, графиня понимала, что стоит только храмовникам не справиться, как представители Аренберге их тут же закономерно попросят покинуть мир Империи. Сегодня же — когда в городе сошлось столько разных сил из разных миров, сметая прочь все гласные и негласные правила с запретами, — именно тамплиеры первыми начали наводить порядок — и попросить их покинуть город будет сложно. Попросить без повода — который мог появиться из-за неукротимого магического чудовища.

— Почему я?

— Есть подозрение, что он тебе не чужой, — пожала плечами Габриэлла.

Чародейки в этот момент подошли к огромной яме, края которой были забрызганы потеками жидкого, застывшего золота.

— А… — кивнула на воронку Ребекка, намереваясь поинтересоваться судьбой Хорса.

— Не спрашивай, — опережая, произнесла Габриэлла, полыхнув холодной яростью при виде взметнувшейся брови Ребекки. И, немыслимое дело, добавила: — Пожалуйста.

Графиня отвернулась с независимым видом, присматриваясь к видимой в прорехах остовов зданий портовой площади. Нахмурившись, она скользнула между двумя балками перекрытий рухнувшего храма, преграждающими дорогу и вышла на портовую площадь, замедляя шаг. Пристально наблюдая, как по остаткам набережной — покрытой рваными воронками и усеянной остатками судов — неспешно прохаживается настоящее чудовище.