Андреа видела, как Дин Векслер поступает с женщинами, которые противостоят ему.

– Что он сделал?

– К нам домой пришло письмо на имя Гвиневры. – Рука Эстер снова потянулась к шее. Она взялась за свой золотой крестик. – Я узнала обратный адрес. Векслер прислал форму заявки для тех, кто хочет стать волонтером на ферме. В форму были заранее внесены данные Гвиневры и наш адрес.

– Это все? – спросила Андреа. Она не поверила, что Дин Векслер может действовать так тонко.

– Еще в конверте были фотографии Гвиневры. Кто-то следил за ней по дороге от школы до дома. Одна из фотографий была сделана через открытые шторы ее спальни.

Андреа услышала отчаяние в ее голосе.

– И что вы сделали?

– Я снова запаниковала, – призналась Эстер. – Первый раз меня ничему не научил. Вместо того чтобы наконец во всеуслышание сказать правду, я стала манипулировать системой. Все было, как вы сказали. Я сама написала эти угрозы. Я знала, что Департамент безопасности судебных органов предоставит мне охрану.

Андреа мягко поправила ее рассказ, потому что судья не упомянула, что отказалась от первых предложений приставить к ней охрану.

– Вы хотели Байбла.

– Леонард – хороший человек, – сказала Эстер. – Я слишком долго в своей жизни боялась плохих людей. Своего мужа. Векслера. Моих собственных людей. Я всегда жила в страхе что-то потерять – всегда именно потери. Эмили видела мой страх и называла его трусостью. Конечно, она была права. Я не питаю иллюзий по поводу того, что на том свете мне не придется страдать за грехи. Я лишь хотела провести короткий остаток своей жизни с теми, кто меня любит.

– А когда вас не станет? – спросила Андреа, потому что у судьи явно был план.

Эстер покачала головой, но сказала:

– Я должна извиниться за то, что недооценивала вас. Леонард сказал мне, что в вас есть искра гениальности.

Андреа не приняла комплимент. Слишком много женщин сейчас страдали от рук Дина Векслера.

– Судья, что у вас в чемодане?