— Нет, вам надо было выйти, босс, — сказал Винс. — Так вы ничего не добьетесь.

Диксон схватился за пояс и стал вдыхать и выдыхать воздух, пытаясь взять себя в руки.

— Позвольте мне поговорить с ним, — произнес Винс. — У меня нет личной заинтересованности. Он для меня ничем не отличается от остальных. Мне будет легче добыть то, что вам нужно.

Диксон кивнул.

Винс вошел в комнату для допросов, держа в руках кофе, и сел за стол, слегка повернув стул в сторону, чтобы можно было комфортно усесться, положив ногу на ногу.

Фарман уставился на него.

— Какого хрена ты тут делаешь?

— Ты должен быть рад, что я здесь, Фрэнк, — спокойно сказал Винс. — Я из чертовой Швейцарии. Я тебя не знаю. У меня нет с тобой никаких отношений. Никаких конфликтов. Здесь не происходит ничего личного. У меня есть вопросы. У тебя есть ответы. Это очень хорошо.

Фарман промолчал, но Винс видел, что эти слова успокоили его. Ему нужно было ответить на вопросы. А отвечать лучше без эмоций.

— Итак, где твоя жена? — спросил Винс. — Она тоже должна принять участие в дальнейшей судьбе своего сына. Давай просто найдем ее, и дело с концом.

— Она ушла, — сказал Фарман.

— И куда направилась?

— Не знаю. Мы поссорились вчера, и она ушла.

— Вот видишь? — произнес Винс, вскидывая руки. — Всегда найдется объяснение. Неужели это так трудно?

Фарман ничего не ответил.

— Итак, что произошло? — спросил Винс. — Она рассердилась, снялась с якоря, отправилась к матери, что-то в этом роде?

— Я не знаю, куда она отправилась. Ладно, я много выпил вчера за обедом. Вел себя, как скотина. Потом вырубился. Когда проснулся утром, ее не было.

— У нее есть подруга, сестра, кто-нибудь близкий?

Фарман покачал головой, но было похоже, что внутри он будто бы перебирает варианты и отметает их один за другим.

— Я не знаю ее подруг.