С этими словами он уходит, оставляя меня в полнейшем раздрае. Оседаю на пол, прижимаю ладони к щекам и надрывно всхлипываю. Ева права: ультиматумы ни к чему хорошему не приводят. Я похерила своё счастье. Ревность и упрямство оказались сильнее здравого смысла. Богдан уже второй раз оставляет меня одну.
Я сижу на полу, всхлипывая и вытирая горькие слёзы, но в какой-то момент перестаю себя жалеть, встаю и бросаюсь к шкафу. Если Богдан хочет гулять по ночной столице — да пожалуйста, никто ему не мешает. Но это значит, что я тоже могу выйти из квартиры и шляться, где попало, хоть до двенадцати ночи. Да даже до утра, я ведь не превращусь в Золушку, потерявшую карету и красивое платье.
Переодеваюсь, вылетаю на улицу. Иду куда-то, то и дело вспоминая ссору с Богданом. Чем дольше думаю о сложившейся ситуации, тем больше себя ненавижу. Всё могло быть по-другому. Нельзя действовать нахрапом, нужно как-то осторожно добиваться цели, потихоньку, намёками и маленькими просьбами.
Да кого я обманываю? Никогда не смогу действовать так, как мои школьные подруги. Манипуляции сексом, глупый шантаж и ультиматумы — всё это не для меня, проваливаюсь моментально. Да и Богдан заслуживает большего. Он хороший, он просто замечательный мужчина с одним-единственным недостатком — его бывшая работает вместе с ним. Разве нельзя простить ему этот изъян? У меня их куда больше.
Бреду по улице, сворачиваю в плохо освещенный двор. Сзади слышится тихий шорох шин, будто кто-то следует за мной. Да ну, ерунда какая-то, просто совпадение. Но тревога острой иглой пронзает сердце, и я оглядываюсь. Это тот самый синий автомобиль, что я видела напротив ресторана, а потом на парковке возле дома. Боже, третий раз подряд — это не случайность. Неужели меня преследуют?
Я начинаю бежать к ближайшему подъезду, который, конечно же, закрыт. И, как назло, рядом никого нет.
Машина тормозит, из неё кто-то выходит. Я готовлюсь бежать дальше, но всё же поворачиваю голову — противника нужно знать в лицо. Застываю, горло сдавливает спазмом.
— Ты? — удивлённо хриплю я.
— Не ожидала? Я приехал, чтобы спасти тебя. Освободить из лап этого зубодёра.
Богдан
— Ты теперь каждый день приходить будешь? — добродушно улыбается Глеб, впуская меня в свою квартиру.
— Неужели ты жалуешься? — иронизирую я.
— Ага, склоняешь меня тут к алкоголю и кальяну, — хмыкает друг.
— Да ты сам кого угодно и к чему угодно склонишь, — качаю головой, а Глеб смеётся в ответ на мою реплику.
— Ладно, не прогонять же тебя среди ночи. Какой табак будем?
Вчера после работы я не хотел возвращаться домой. Знал, что Лия будет дуться и строить из себя недотрогу, а меня это совсем не вставляет. Детские игры с ультиматумами я давно перерос. На контакт моя жена так быстро не пойдёт, знаю, что будет упрямиться и снова весь разговор сводить к Агате. Словно проблема в моей бывшей любовнице, а не в том, что Лия мне не доверяет.
Глебу я, конечно, ничего не рассказал. Мы вообще о личной жизни практически не говорим, только если что-то серьёзное происходит. Поэтому до двенадцати ночи мы играли в приставку, курили кальян и пили коктейли, и сегодня я хочу повторить ту же программу. Тем более Глеб не против. У нас есть правило: если кому-то хреново, не стоит задавать вопросы и лезть в душу — нужно просто быть рядом и поддерживать друга своим присутствием.
Мы выбираем табак для кальяна, Глеб заливает воду в колбу и кладёт угольки на конфорку, чтобы разжечь их. Я безразлично наблюдаю за его действиями, сегодня настроение совсем хреновое. На работе зашивался, без Елены оказалось сложно уследить за всеми процессами. Потом я пытался наладить отношения с Лией, но ничего не получилось. На горло себе наступил, чтобы образумить девчонку, а она только вспылила ещё больше и, как заезженная пластинка, снова про Агату заговорила. Раздражает её детское поведение: капризы, истерики, глупые ультиматумы, размахивание руками и никакого конструктива.
Но я знал, на ком женюсь. С любой другой девушкой я уже давно бы проявил жёсткость и поставил бы её на место, но с Лией не могу. Ей всего восемнадцать, у неё давно нет матери, а отец только обвинять горазд, хотя сам далеко не ангел. Удивительно, что Лия так быстро его простила. Из-за Родиона она чуть не стала заложницей Асманова. Я невольно сжимаю кулаки, вспоминая, что с этим криминальным авторитетом тоже не всё однозначно. Папа не спешит подключать связи, ему тяжело переступить через свои принципы. А я хочу, чтобы этот мерзавец понёс справедливое наказание.
— Ты чего завис? — спрашивает Глеб, когда я в третий раз попадаю под обстрел. Не могу сконцентрироваться на игре, из-за чего наша команда несёт потери.