— А Тёна где? — любимый сжал ладонями мои ягодицы и подтянул меня выше, чтобы удобно было смотреть в моё лицо.

— Настя… — рядом с Тошей всегда мозги плывут и думать получается с трудом. — Пошла там… погулять…

— Снова с этим щенком? — рыкнул зло.

— Мы же договаривались, — я свела брови вместе.

— Он меня бесит. Какого чёрта он вкруг Насти вьётся?

Подняла руку и пальцами разгладила хмурую складку на лбу.

— Тоша, я же говорила, он влюблён в Тёну. Они не встречаются, просто дружат.

— Знаю я, как дружат… Вон Игнат со Снежкой дружили. До свадьбы и детей додружились, — проворчал Антон. — Сегодня дружат, завтра он её совратит, потом опять обидит. Ещё на видео запишет, потом сольёт.

— Так, ты сам себя накручиваешь, родной. Видео записали другие дети. И все были наказаны, сам знаешь. Все ошибаются, Антон. Все. Мы с тобой тоже ошибались. И если бы не Тёна, неизвестно, сколько бы продолжали делать ошибки.

— Слушай, но ведь ясно, что всё это закончится. Первая любовь…

— Да? Наша тоже закончится? — я склонила голову к плечу.

— Не утрируй.

— Да? — я улыбнулась. — Ты думаешь, что дети не умеют любить? У них, как раз, самая чистая любовь, Антон. И Тёна должна её прожить. У неё и так куча комплексов и травм. Когда она помирилась с Царицыным, она перестала просыпаться ночью. Ей перестала сниться мать. Мальчик хорошо на неё в этом плане влияет.

— Я не знаю, — Антон тяжело вздохнул. — Из меня херовый опекун. Я не понимаю, что делать.

— Глупости слушать не хочу. У Насти начинается переходный возраст, а ты, порой, желая для неё лучшего, слишком давишь на Тёну. Она умная девочка, Тош. Очень умная. Как и ты, она слишком многое пережила. Настя не станет лезть, куда не стоит. Ты можешь запереть её дома, но она всё равно будет общаться с этим мальчиком. Вот скажи, если бы тебе со мной запрещали общаться три года назад, ты бы послушался?

— Нет, конечно, — фыркнул и сжал руки на бёдрах сильнее. Мой собственник.

— Пусть гуляет. Сегодня такой прекрасный день. Ведь хочется его провести с тем, кого любишь. Верить в чудо.

— Угу, — Тоша стал покрывать поцелуями мою щёку, спускаясь на шею.

— Тош, — голос стал сиплым и сорванным, — нужно ёлку украсить до конца. И там курица в духовке. Тошик, — простонала, потому что любимый особо чувствительное местечко прикусил на шее.

Парень обхватил мой подбородок пальцами и склонился к губам, страстно и жадно целуя. Заставляя все мысли о курице и ёлки вылететь из головы.